От перемены мест слагаемых (СИ)

И вот теперь встретились два короля: Торин Дубощит, сын Траина, внук Трора, правитель самого могущественного из семи гномьих королевств, и бессмертный эльф, владыка Лихолесья, Трандуил. Пожалуй, эту встречу можно было записать в анналы истории как первый официальный прием нового короля Эребора, потому что встреча с Бардом накануне больше напоминала дружеские посиделки, чем серьезный деловой ужин. Торин горячо поддержал желание Барда отстроить заново Дейл и занять принадлежащее потомку Гириона по праву рождения место правителя города. Торин заверил своего нового соседа в том, что окажет любую требуемую помощь в этом благом деле – и материальную в том числе. Расстались они с Бардом далеко за полночь, слегка навеселе и чрезвычайно довольные друг другом.

А вот с Трандуилом все было не так просто и радужно. Надменный вид эльфийского владыки не мог скрыть того факта, что Трандуил был очень напряжен и явно переживал, что Торин откажется от своего слова и за столь вожделенные самоцветы все же придется воевать. Торин лишь усмехнулся про себя и, к бескрайнему удивлению Трандуила, просто отдал ему ларец с камнями. А когда обалдевший от такой удачи эльф полез в ларец проверять, действительно ли самоцветы белее света звезд ему вот так легко отдал упрямый Дубощит, сам Торин вдруг заволновался, что лично не проверил самоцветы перед тем, как спихнуть их эльфу – а ну как Рубин все же добрался до ларца и сделал туда свои дела?

Однако, как оказалось, переживал Торин зря: до камней дракончик не добрался, зато добрался до самого Трандуила. Выскользнув из-за широкой колонны, где прятался до этого момента, он принялся осторожно нюхать край мантии Лихолесского владыки. Потом скорчил брезгливую физиономию, поднял лапку, и Торину пришлось нацепить на лицо совершенно непрошибаемое каменное вражение, чтобы эльф, тщательно перебирающий камни в ларце, ни в коем случае не заметил, как по подолу его ушитой золотом мантии справа расползается большое мокрое пятно.

Закончив, Рубин с чувством выполненного долга, что явно читалось на его довольной мордочке, потрусил к выходу из тронного зала, весело помахивая шипастым хвостом. Трандуил как раз тоже закончил перебирать самоцветы, нацепил на лицо еще более высокомерное выражение, чем обычно, чинно распрощался с Торином и рванул к выходу, намереваясь поскорее доставить свои драгоценные камешки в Лихолесье, пока Торин не передумал и не решил отнять их обратно – гномам Трандуил никогда не доверял. Эльфийский владыка так спешил, что совсем не смотрел под ноги и в дверях совершенно неожиданно споткнулся о внезапно выскочившего из-за косяка дракончика.

От неграциозного падения носом в пол – поскольку руки были заняты ларцом с самоцветами, который Трандуил не бросил бы ни при каких обстоятельствах – эльфийского владыку спасли его же собственные стражники, дожидавшиеся у выхода. Торин был готов услышать возмущенный вопль Трандуила, но эльфа опередил Рубин: отчаянно и сердито заверещав, он дыхнул на Трандуила огнем и прожег в подоле его вышитой золотом мантии слева большую дырку. После чего Торин все же услышал возмущенный вопль эльфийского короля.

Рубин негодовал! Да что этот длинный себе позволяет! Ишь ты! Решил, что раз у него такие ходули вместо ног, то можно тут наступать на всех подряд? Нет, на всех подряд, может, и можно, но уж точно не на Стража Эребора! Нет-нет, Рубин, конечно понимал, что длинный - гость в Горе. Торин сам его позвал и попросил, чтобы Рубин длинного не обижал и отнесся к нему с уважением. Рубин и отнесся - он даже написал на него из уважения - уж больно странно этот длинный пах - неправильно как-то. Какие-то мягкие сладкие ароматы. Рубину они были незнакомы и не нравились, в отличие от запаха гномов, золота и раскаленного добела металла. Рыжая, правда, также пахла незнакомыми сладкими ароматами, но еще вкусным супом, поэтому Рубину она нравилась. Как и те высокие, улыбчивые, что звали себя людьми, и еще низкие кудрявые, с большущими ногами. Все они тоже пахли не как гномы, но зато Рубина подкармливали и пузико ему чесали, что несколько примиряло стража Эребора с ситуацией.

Хотя главная причина симпатии дракончика к людям и этим низким, которые с большими ногами, заключалась в том, что все они нравились Торину. Особенно низкие. А вот длинный Торину совсем не нравился. И Рубину он не нравился тоже. Ишь, идет весь важный из себя и даже под ноги не смотрит! Ну, конечно, нацепил эту длинную и блестящую накидку в самый пол - где же тут увидишь, что рядом с тобой сам Страж Эребора идет! Вот Рубин и прожег в накидке длинного большую дыру - а чтобы тот видел впредь, куда идет. И не наступал на кого ни попадя!

Нет, надо же, он еще и обижается! Рубин громко и с негодованием фыркнул, выразив этим всю свою неприязнь к возмущенно вопящему длинному, и решил, что из-за криков здесь вдруг стало слишком шумно и потому неуютно. Длинного это, правда, ничуть не смущало, и он продолжал вопить и возмущаться.