От первого лица

Может быть, и не так плохо? Может, все и начинается с испуга, а затем с раздумья над корнями беды. Мы и начинали спасаться с этого, с гласности. Спасемся ли одними словами? Надо что-то делать…

* * *

Президент Рейган приехал для переговоров в Москву. С ним прибыла огромнейшая охрана, кухня и джазовый квартет Дейва Брубека. Это не считая членов официальной делегации.

В ресторане Союза писателей для Рейгана был дан завтрак. Бывший полковник военной разведки Владимир Карпов, служивший во время визита председателем советской писательской организации, решил произнести интеллектуальную речь. Он долго говорил торжественные слова, а затем сообщил, что если бы он, Карпов, был верующим и заказывал иконы, то, если Горбачев с Рейганом договорятся о разоружении, он заказал бы икону, где в центре Иисус, а с двух сторон от него – руководители наших стран. Американский генерал Пауэлл, сидевший со мной за столиком, удивленно выслушал все это, повертел вилку и сказал как бы сам себе:

– Насколько я помню, там с двух сторон от Христа были разбойники…

Поулыбавшись, мы занялись едой, благо она была роскошна: блины с икрой, немыслимые сорта рыб, еще что-то.

– Угощайтесь, пожалуйста, – говорил Карпов. – Мы всегда так едим…

Вечером прием давал Рейган.

Играл квартет Брубека. Нам выдали по куску жареного цыпленка с салатом и по бокалу белого калифорнийского вина. На десерт был яблочный американский пирог.

– Мы всегда так едим, – сказал Рейган.

Может быть, поэтому у них, как пел Высоцкий, «куры денег не клюют, а у нас на водку не хватает»?

Глава 16

Я всегда с болью и даже со злостью воспринимал любое унижение. Но так сложилось, что много лет подряд я наблюдал на Украине, как униженность может становиться привычной. Как властью создавалась целая сеть интеллигентских по форме и жлобских по сути организаций, вроде Союза писателей, которые вышибали из народа мозги, последовательно и настойчиво боролись со всеми попытками вытащить Украину из провинциальных топей. Такое понимание приходило ко мне постепенно, так же как и знание того факта, что все эти шайки-лейки высиживали специально, культивировали, приправляли доносами в тридцатые, сороковые, пятидесятые и прочие годы. Какое-то время с уровня неведения для меня Союз писателей был роскошной сказкой с позументами, высочайшим интеллигентским клубом, о принадлежности к которому можно только мечтать.

И вот, чуть меня приняли в этот самый Союз, я, хлопая крылышками, летел на один из первых своих поэтических вечеров в киевский клуб Союза писателей на тогдашней улице Орджоникидзе, наискосок от здания ЦК. У входа стоял высокий и, показалось мне, могучий человек, внимательно в меня вглядывающийся. Самый первый, кого я встретил у клуба. Внезапно человек этот (позже я узнал, что его звали Микола Сом – вроде был тогда такой поэт) дохнул на меня чем-то несвежим и сказал: «А ну, Коротич, чи як тебе там, геть отседова! И скажи своим жидам, щоб сюда не ходили!» Я отодвинул его руку и вошел; могло статься, что мой первый визит в этот вымечтанный Союз писателей начался бы с мордобоя. Тогда я мог хорошо вмазать по морде, не много лет прошло с тех пор, как я входил в сборную по борьбе и вполне профессионально тренировался. Вот так это первое впечатление врезалось в память, и с тех пор оно подтверждалось неоднократно. Собственно говоря, везде есть разная шелупонь, но – чтобы так вольготно…

Сразу же хочу подчеркнуть, что я бывал во многих писательских союзах, несколько раз избирался в литвожди и знаю, что всегда среди писателей была выразительная прослойка из честных и талантливых людей. Но эта организация создавалась не для них. И тем не менее я очень дорожу тем, что я профессиональный писатель. Жизнь – постоянный выбор: ситуаций, друзей, решений. В конечном счете все зависит от тебя самого на этой сцене.