От плоти и крови

Однажды Фэллон оказалась рядом с развалинами мемориала президенту, почитавшемуся в прежние времена. Под защитой ночи она прислушалась к звукам выстрелов, грохоту взрывов и даже заметила в отдалении три смерча, окутанных черными тучами, где мелькали всполохи красных молний. И видела Темных Уникумов с крыльями, как у летучих мышей.

Девушка никак не могла понять, почему остатки правительства, которое наверняка хотело заново отстроить бывшую столицу и восстановить прежний порядок, боялись и сражались против светлых магов, когда могли бы объединиться с ними. В этом не было смысла. В этом не было дальновидности.

Сколько добрых ведьм, фей, эльфов и оборотней погибло в так называемых карантинных зонах, под пытками, которые объявляли «научными опытами»? Сколько было убито? Лишь потому, что они отличались от обычных людей.

Что могло оправдать убийства, издевательства и охоту за людьми, включая женщин, стариков и детей?

В результате остатки правительства сражались на два фронта – против тьмы и против света, – а столица была полем боя, пока Мародеры бесчинствовали, пока последователи радикального религиозного культа безнаказанно убивали невиновных.

– Этот город уже мертв, – вслух произнесла Фэллон. Она чувствовала это в металлическом привкусе дыма. – И никогда не станет прежним. Не станет и новым центром объединенного государства. Сколько крови еще прольется из-за людей, которые умеют лишь бояться и ненавидеть, пока мы не восстанем и не дадим отпор? А мы обязательно восстанем, – объявила она, положив ладонь на рукоять меча. – Обязательно!

Фэллон подумала о семье, о соседях. О предстоящих потерях и жертвах. О Нью-Хоуп, где смелость и сплоченность сумели построить новое общество – и едва не утратили его.

– Обязательно восстанем, – повторила она.

Видимо, из-за того, что последняя ее мысль была о Нью-Хоуп, девушка перенеслась именно туда, вместо того чтобы вернуться домой.

Во второй раз их с Дунканом обнаженные в мгновение ока мечи звякнули друг о друга.

В темноте на секунду вспыхнул огонек, осветив лица противников.

Дункан выругался и отступил назад, опуская оружие.

– Похоже, это входит у тебя в привычку.

– Может, это ты всегда мешаешься под ногами, – возразила Фэллон, стараясь обрести подобие достоинства. После длинного прыжка она чувствовала головокружение и легкую дезориентацию. – Что ты здесь делаешь?

– Я в наряде охраны. Это ты что здесь делаешь?

– Просто проверяю, все ли в порядке, – расплывчато ответила девушка, не слишком понимая, где находится это «здесь».

До нее доносились запахи растений. Зрение постепенно приспособилось к сумраку после вспышки света, и Фэллон разглядела под тонким слоем выпавшего снега деревья, тени зданий и других построек – парников. И грядки с поздней капустой и кормовыми овощами. Чуть поодаль под первыми зимними ветрами шелестели высохшие листья кукурузы.

Общественный огород. И то самое поле, где погиб ее отец. Вернее, был убит.

Фэллон шагнула туда, но Дункан перехватил ее за запястье:

– Погоди.

Прикосновение обожгло кожу девушки, ощутившей внутри толчок, взрыв. Нечто, чему не имелось объяснений.

– Я хочу посмотреть, – отмахнулась она и зашагала дальше по снегу.

По мере приближения к кукурузному полю Фэллон все четче видела образы, слышала обрывки звуков, ощущала отголоски запахов и ощущений. Тепло летнего солнца, музыка, яркие цвета, аромат жареного мяса, цветущих растений.

И выстрелы. Крики.

– Кто-то умер прямо на этом месте, – произнесла Фэллон, взглянув под ноги. – Женщина с магическими способностями. Она закрыла собой ребенка.

– Тогда погибли двенадцать человек, – отозвался Дункан. – За считаные минуты. Какие-то минуты! И еще двадцать четыре были ранены. Включая нескольких детей.

– Моего отца убили здесь, – произнесла Фэллон, пройдя несколько шагов по кукурузному полю. Она наклонилась и прижала ладонь к промерзшей земле. – Родной брат и его подстилка. Они взлетели вон там, – указала она. – Их крылья обгорели, но стали острыми, как клинки. Подарок от тьмы.

– Я знаю их историю, – кивнул Дункан. – Эрик и Аллегра проводили в горах обряды черной магии и всякое такое дерьмо. Эдди, По и Ким были там с твоими родителями и рассказывали потом всем нам. Мой отец погиб от вируса. Мама повесила звезду с его именем на мемориальном дереве. – Он махнул рукой в сторону кряжистого дуба. – Имя твоего отца тоже там есть.

– Покажешь? – попросила Фэллон.

Они подошли к дереву, на ветвях которого поблескивали обледеневшие подвески в форме звезд.

– Не знаю, кто это сделал, – произнес Дункан, коснувшись надписи «Макс Фэллон». – Никогда не спрашивал.

– Неважно. Главное, что вы почтили память погибших.

– Ты поэтому пришла сюда? Чтобы увидеть это?

– Нет, – она покачала головой, но все же провела пальцами по звезде с именем родного отца. – Я вообще не собиралась сюда приходить.

– Что, провода замкнуло?

Фэллон взглянула на собеседника, освещенного мерцанием звезд. С последней их встречи он стал выше и отрастил щетину. Шапки на нем не было, так что снег падал на темные длинные волосы, такие же взъерошенные и небрежно причесанные, как и раньше.