От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах

В тот день лётчики 74-го шап провели ещё три боя. В 12 часов 03 минуты (вылет 11.35–12.40) девять Ил-2 штурмовали аэродром Истошино и вели в его районе воздушный бой. По сообщению экипажей, на земле было зажжено здание, уничтожено до взвода живой силы и 15 самолётов, ещё три сбито в воздухе. Из боя не вернулся ведущий группы капитан А.М. Шубин, остальные «Илы» имели повреждения от зенитного огня. С прикрывавшими аэродром истребителями противника вступили в бой «Яки», но мессеры боя не приняли. Затем, в 15.58–16.55, в район Истошино вылетала тройка «Илов» лейтенанта И.М. Германа, в 16.15 они провели трёхминутный бой против 19 Ю-52, после чего приступили к штурмовке. Лётчики посчитали, что пять самолётов сбили и четыре уничтожили на земле (и ещё до 50 человек неприятелей). «Мессершмиттов» в воздухе не оказалось. Наконец, в 18 часов 50 минут (вылет 17.55–19.08) в районе аэродрома Хани состоялся ещё один бой, на сей раз семи «Илов» (ведущий лейтенант Г.И. Мошинец) с 19 транспортниками, которых прикрывали «Мессершмитты». Пилоты «Илов» заявили восемь побед (в том числе одну – Нестеров). Из вылета не вернулся младший лейтенант Н.Д. Цыплухин (он остался жив). О присутствии «Яков» в документе не говорится[1955].

Маресьев мог участвовать в каком-то из этих вылетов. Но если он был сбит не в утреннем бою, то почему не оставил рапорт о своих действиях и победах, как сделал это 1 апреля? А может, написал, только рапорт не сохранился? Словом, вопросы остаются.

Дальнейшая судьба Алексея Петровича хорошо известна из книги Б.Н. Полевого «Повесть о настоящем человеке» и его собственных интервью. Он был подбит. Маресьев рассказывал, что на обратном пути был атакован двенадцатью Ме-109[1956]. Возможно, это были те самолёты, которых видели пилоты Илов (в полдень или вечером). В акте 580-го иап о мессерах ничего не говорится, сказано лишь о сильном зенитном огне. Встречается утверждение, что Маресьева сбил командир 9-го отряда 3-й истребительной эскадры обер-лейтенант Виктор Бауэр[1957]. Однако этого не могло быть. Бауэру действительно засчитали победу над «И-61» восточнее Парфино, но одержал он её 4 апреля (в 14.30 по берлинскому времени), тогда как Маресьев был сбит на следующий день.

5 апреля в ранние утренние часы никому из немецких истребителей победы засчитаны не были. В более позднее время победы имелись. Так, обер-лейтенанту Вольфгангу Шпёте (Wolfgang Späte) из 5./JG 54 засчитали «И-26» (в 11 ч 47 мин по их отсчёту времени), лейтенанту Вильгельму Лемке (Wilhelm Lemke) из 8./JG 3 – «И-61» (в 13 ч 10 мин), унтер-офицеру Вальтеру Хекку (Walter Heck) из 5./JG 54 – «И-18» (в 13 ч 42 мин). А обер-фельдфебелю Отто Веслингу (Otto Weßling) и ефрейтору Адальберту Куну (Adalbert Kuhn) из 9./JG 3 – соответственно, «И-301» и «И-61» (в 16.15–16.17)[1958]. Может быть, кто-то из них и подбил Маресьева. Однако время заявленных немцами побед не совпадает со временем вылетов и боёв лётчиков 74-го шап, которых и прикрывал Алексей Петрович. В печати упоминается, что Шпёте в тот день сбил целых пять самолётов (три МиГ-3 и два Як-1). А возможно, Маресьев вёл бой против пилотов I/JG 51: есть упоминания о том, что 5 апреля они заявили семь побед.

В любом случае Як-1 Маресьева был подбит, лётчик перетянул линию фронта, но при вынужденной посадке совершил роковую ошибку, попытавшись сесть на подвернувшейся поляне на шасси. Лыжами самолёт зацепился за дерево и скапотировал, развалившись на части, а лётчик ударился виском. Этот удар повлёк за собой контузию и галлюцинации, хорошо описанные самим Маресьевым в беседе с сотрудницами комиссии. Окажись он в ясном сознании, то, не получив при посадке серьёзных травм, вышел бы к людям через день-два и сохранил ноги. И тогда его судьба сложилась бы по-другому. Но, находясь в плену галлюцинаций, Алексей Петрович бродил на одном месте много дней, ослаб, промочил и отморозил ноги, а когда его сознание прояснилось, сил оставалось только ползти.

Еле живого, его встретили жители деревни Плав Кисловского сельсовета Валдайского района (Новгородской области) молодые люди (не дети) Александр Вихров и Сергей Малин. Лётчика довезли в деревню, оказали возможную помощь. А затем были госпитали, ампутация ног, врачи, спасшие Маресьеву жизнь, не убившие в нём надежду на возвращение в небо и сделавшие всё от них зависящее, чтобы стремление лётчика вновь встать в строй осуществилось. И его собственная ежедневная, ежеминутная борьба с искалеченностью, с самим собой, через пот, кровь, слёзы, через не могу. И Алексей Маресьев добился своего. Он заново выучился ходить на протезах, танцевать и даже управлять самолётом-истребителем. И вернулся в авиацию.