От саванны до дивана. Эволюционная история кошек

Снять с кошки камеру спустя сутки после того, как ее надели, бывало сложнее. По словам Макнил, кошки ее запоминали: «Вчера эта дама схватила меня и нацепила мне на шею камеру. Что-то мне совсем не хочется к ней подходить». Но в конце концов они все же позволяли ей приблизиться и снять с них устройство.

Иногда случалось, что на следующий день кошки возвращались на площадку без камеры. Не только владельцы питомцев, но и исследователи используют саморасстегивающиеся ошейники; если животное за что-нибудь зацепится, пусть уж лучше ошейник расстегнется, чем причинит ему вред. По этой причине камеры были снабжены радиопередатчиками. Если кошка приходила без ошейника, Макнил обычно не составляло труда отыскать камеру, поймав радиосигнал при помощи антенны и старого доброго приемника.

Правда, в одном из случаев найти камеру оказалось не так-то просто. Потерявшая ее кошка ходила кормиться на площадку, расположенную близко к жилой застройке. Макнил чувствовала себя немного неловко оттого, что ей пришлось разгуливать по району с «огромной антенной», и особенно оттого, что при приближении к одному из домов приемник вдруг запищал «как сумасшедший». Сначала она подумала, что кошка, должно быть, потеряла ошейник где-то во дворе, но сигнал вел ее прямо к дому. Она постучала, но ей никто не ответил.

Что ей было делать? Казалось, сигнал идет откуда-то изнутри дома. Она стояла рядом с дверью, тщетно размахивая антенной и думая о том, что делать дальше, как вдруг заметила: сигнал усиливался — хотя, может, ей это только показалось — при приближении к навесу для автомобиля. Рядом с ним в ожидании мусоровоза стоял контейнер.

Конечно, в обязанности Макнил не входило рыться в мусорных баках. Но любопытство — а может, решимость — сделало свое дело. Она открыла крышку, приготовившись копаться в отходах, но этого не потребовалось. Прямо перед ней лежали нетронутая камера и изрезанный на мелкие кусочки ошейник.

«Можно же было просто позвонить по номеру, напечатанному на камере, и я пришла бы за ней», — подумала она, но не стала даже пытаться выяснить, что именно произошло. Не все местные жители хорошо отнеслись к проекту, опасаясь, что ученые намереваются в конечном счете истребить всех кошек. Или же сама кошка на самом деле была домашней, несмотря на то что регулярно приходила попировать на площадку и не выказывала ни малейших признаков того, что у нее есть хозяева. Но все это было не так уж важно. Миссия выполнена, камера возвращена.

Если не считать потерянных ошейников, в остальном проект удался. Каждая из 29 кошек в среднем разгуливала в ошейнике по 22 часа, а это почти 700 часов отснятых материалов. Работа по их просмотру легла на плечи Макнил, но она так же, как и Лойд, была настроена оптимистично: «Временами сотни часов съемок, на которых кошки чистятся и вылизываются, сводили меня с ума, но эпизоды, где они охотятся или общаются между собой, оправдывали все потраченные усилия».

Жительницы островных колоний оказались такими же лежебоками, как и питомцы из Афин в штате Джорджия, участвовавшие в первом эксперименте с видеокамерами: на еду, охоту и передвижения они тратили только 10 % своего времени. Хотя точные размеры их индивидуальных участков обитания не подсчитывались, кошки чаще всего ходили питаться на одни и те же площадки, а значит, их ареалы, по-видимому, были столь же невелики, как и у домашних питомцев. Еще один аргумент в пользу гипотезы о том, что бездомные кошки, которых регулярно подкармливают, столь же ленивы, как и их домашние родственники.

Именно поэтому для ученых стало большим сюрпризом, что эти кошки охотятся гораздо чаще афинских. Вспомните: в ходе первого исследования такое поведение наблюдалось менее чем у половины кошек. На острове Джекилл охотников оказалось в два раза больше.

При этом кошки не просто охотились, но еще и делали это весьма успешно: в среднем каждая из них ловила по шесть жертв в день, приближаясь по уровню охотничьего мастерства к обитателям австралийских пустошей. Однако, в отличие от кошек в других исследованиях, в половине случаев их добычей становились беспозвоночные: в основном сверчки, кузнечики и цикады, а к ним в придачу жуки, мотыльки, стрекозы и пауки. В Афинах, к примеру, беспозвоночные составляли примерно 21 % добычи, а в Австралии — всего 3 %. Среди позвоночных основная доля улова приходилась на лягушек и ящериц, но попадались также и различные мелкие млекопитающие, включая белок, кроликов и летучих мышей[156]. А что насчет контроля за численностью змей? Хотя в двух случаях кошки действительно по три часа преследовали и атаковали метровую змею[157], ни одно из этих пресмыкающихся так и не было поймано. И последний интересный момент: кошки с острова Джекилл настигали добычу в более 50 % случаев охоты на все виды, кроме одного — только две из двенадцати попыток поймать птиц закончились успехом.