В стандарте бенгальской породы, который утвержден TICA, говорится, что «целью разведения бенгальской породы является создание домашней кошки, которая внешне похожа на небольших диких кошек, обитающих в джунглях, и при этом обладает ласковым и уравновешенным темпераментом домашнего питомца». Под «обитающими в джунглях кошками» имеются в виду азиатская леопардовая кошка и оцелот. Но при всей своей любви к бенгальским кошкам Хатчерсон считает, что им есть куда развиваться.
Хатчерсон объясняет, что в отличие от других пород «кончики ушей у бенгалов в идеале должны быть более округлыми, глаза — скорее крупными, чем мелкими, хвост — короче и толще по всей длине, а голова несколько больше в длину, чем в ширину». Более того, чтобы эти кошки еще больше были похожи на оцелотов, ему «хотелось бы добиться горизонтального расположения розеток, которые соединялись бы между собой или повторялись в виде горизонтального узора, чего пока что не встретишь ни у одной из домашних пород». Поэтому следите за новостями: если у Хатчерсона получится осуществить задуманное, то внешний вид и без того необыкновенных бенгальских кошек станет еще экзотичнее.
Но у Хатчерсона есть и другой повод для беспокойства. Некоторые заводчики настойчиво требуют и далее ввозить азиатских леопардовых кошек для последующего совершенствования породы. Однако в этом нет никакой необходимости. У последних поколений бенгальских кошек есть все нужные черты; если уж на то пошло, они лучше, чем первые поколения гибридов. А благодаря скрещиваниям с различными породами и привлечению множества азиатских леопардовых кошек на ранних этапах разведения бенгалы обладают достаточно широкой генетической вариативностью.
Дальнейшее скрещивание с леопардовыми кошками может привести к нежелательным последствиям, и это чрезвычайно тревожит Хатчерсона. Сейчас бенгальские кошки считаются домашней породой. Если же вновь поднять вопрос о ее диком происхождении, то это навредит ее репутации. К тому же, поощряя международную торговлю азиатскими леопардовыми кошками, мы подвергнем опасности само их существование.
Несмотря на это, находятся заводчики, которые хотят и дальше ввозить в страну леопардовых кошек, и причина тому проста: деньги. Некоторые видят особый повод для гордости в том, что их кошка — непосредственный отпрыск обитателей джунглей, и неважно, что ведет она себя при этом агрессивно. Хатчерсон считает, что такой подход нужно искоренить. Бенгальские кошки уже сами по себе прекрасная порода, и их давно пора оставить в покое. А их азиатские леопардовые предки пусть живут там, где им положено, — в джунглях.
Саванны и бенгалы, пожалуй, самые известные из гибридных кошек, но есть и другие породы, которые были выведены путем скрещивания домашней кошки с камышовым котом (в результате чего на свет появились хауси), котом Жоффруа (сафари) и каракалом (каракеты). Хотя они не очень распространены. Кроме того, ходят слухи о попытках скрещивания домашних кошек со многими другими видами.
Крупные ассоциации любителей кошек придерживаются позиции Хатчерсона, и большинство из них уже ввело запрет на регистрацию гибридных пород, поскольку это наносит урон популяциям диких видов кошачьих, которые нередко уже находятся под угрозой из-за других причин. Однако это всего лишь означает, что такие породы не подлежат официальной регистрации; селекционеры же по-прежнему могут (и, по-видимому, будут) делать все, что им заблагорассудится.
В чем заводчикам не откажешь, так это в изобретательности. Они с ловкостью извлекают выгоду из новых мутаций, скрещивают между собой породы с яркими отличительными признаками и заимствуют особенности диких видов кошачьих — словом, не упускают случая воспользоваться любой генетической вариацией, которую только удастся обнаружить.
Но заводчики не всегда начинают работу с какого-то определенного признака, который должен стать отличительной чертой будущей породы. Гораздо чаще они отталкиваются от собственного представления о том, какую кошку им хочется создать. Чтобы претворить мечту в жизнь и соединить в одной породе все желаемые признаки, они осуществляют кропотливый отбор среди многочисленных представителей кошачьего семейства.
Карен Саусман с детства проявляла интерес к животным. Так случилось, что еще в студенческие годы она устроилась смотрителем в Чикагский зоопарк. Карьера Саусман постепенно развивалась, и наконец она заняла должность директора зоопарка The Living Desert Zoo and Gardens в Палм-Спрингс, штат Калифорния. За те 39 лет, что Саусман занимала это пост, она превратила маленький зоопарк, причуду местного богача, в огромный комплекс, куда приезжает более полумиллиона посетителей в год. За это время она сделала большой вклад в развитие зоопарка, внедряя инновационные методы работы и получая за это награды, в том числе и престижную премию имени Марлина Перкинсона, которая вручается сотрудникам зоопарков за наивысшие профессиональные заслуги.