От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Он хотел показать, как с помощью быстрой радиосвязи можно усилить боеспособность, внезапность действий и скорость принятия решений. Как добиться этого, не знали тогда ни он, ни я. Сначала было необходимо выработать тактику боя и маневра, как и создать радиочасти в танковых войсках. Я обещал во всем следовать его смелым планам. Он высказал также пожелание, чтобы я привел в порядок мои заброшенные казармы. Для этого мне надо было срочно выехать в Штутгарт в Управление нашего территориального 5-го военного округа. Здание казарм в Фауленберге из красного кирпича за последние несколько лет использовалось для самых разных целей. Баварское государство не отпускало на его содержание никаких средств. Облупленные стены во всех комнатах, кишевших паразитами; лестницы с прогнившими ступеньками и провалами, при плохом освещении опасные для жизни, – так выглядели казармы. Начальник армейского строительного ведомства в Вюрцбурге заверял меня еще в августе 1935 г., что до въезда моего подразделения ремонт будет своевременно закончен. Теперь был октябрь, и ничего не было сделано; и было под вопросом, будет хотя бы наполовину закончен ремонт и наведена чистота в оставшиеся несколько недель до приезда сверхсрочников. Старший советник по вопросам строительства в Штутгарте едва не спустил меня с лестницы. В полиции, куда он меня по недоразумению направил, выставили невыполнимые требования; ее строительное управление ни в чем не разобралось и ничего не обещало. К высоким чинам пробиться было невозможно. Обескураженный, я отказался от дальнейших попыток. Гудериан в Берлине был более успешным, стремясь помочь нашему подразделению. Спустя неделю ответственные чиновники предупредили о своем приезде, ждали также старшего советника по вопросам строительства и интенданта военного округа из Штутгарта. Когда рано утром я вошел в казарменное здание, вероятно, с полсотни рабочих везде, где только можно, стучали молотками, клали кирпичи, красили. Штуттгарцы обратили внимание берлинцев на то, что необходимо выполнять все требования военных. Я был настолько простодушен, что поверил этому, да еще угостил комиссию коньяком и бутербродами. На следующий день я не поверил своим глазам.

От всей бурной деятельности не осталось и следа. Рабочие не пришли. Была построена настоящая «потемкинская деревня». Обращения с протестом затерялись в бюрократических инстанциях.

15 октября 1935 г. Военной академии исполнилось 125 лет. С юбилейной датой совпал переезд в отстроенные просторные казармы в Моабите. Появился Гитлер, десять минут спустя всех приветствовал Геринг, яростно посмотрев на присутствовавших. Начальник Генерального штаба генерал Бек произнес перед избранными гостями, преподавателями и штабными офицерами праздничную речь. Он высказывал умные мысли, но при этом несколько путался, и потому зачастую его было трудно понять. Его аскетическая внешность, тонкие губы, задумчиво прикрытые глаза, взгляд, устремленный на большие пальцы, прижатые к кулакам, придавали ему невольное сходство с Мольтке. Необычные аплодисменты, холодное рукопожатие и быстрый уход Гитлера говорили об атмосфере крайнего недоверия с обеих сторон. Вечерняя встреча в отеле «Кёнигсхоф», в которой участвовал вернувшийся из Китая генерал-полковник фон Сект, к сожалению смертельно больной, знаменовала праздничное завершение моей преподавательской деятельности. Спустя время меня опять пригласили в Берлин с предложением возобновить ее.