От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Без перерыва сопровождал нас в городе клич: «Один народ, одно государство, один вождь!» Автомобильная колонна едва продвигалась в человеческом водовороте. Ее постоянно рассекали при прохождении через поперечные улицы, так что мы представляли маловпечатляющее зрелище. При каждой остановке мне приходилось пожимать тянувшиеся ко мне руки женщин и девушек, которые смеялись и плакали. Люди в черной форме стояли на подножках автомобилей. Наконец мы получили небольшую передышку. Мы выехали из города в отведенное нам место расквартирования в Клостернойбурге. Было очень холодно. Усталые, мы разошлись по квартирам. После нескольких часов сна мы должны были снова вернуться в город, чтобы встать в оцепление к приезду Гитлера. Автомобили, на которых мы должны были отправиться в Вену, были ужасно грязными. Поэтому нас посадили в автобусы, и потом несколько часов мы стояли перед тысячами людей на Мария-Хильфер-штрассе. Распространился слух, что среди зрителей скрывается человек, готовящий покушение. Охрана выстроилась в два ряда, один – повернулся к публике, другой – к улице. Всех нищих убрали. Въезд прошел в быстром темпе за стеной мотоциклистов и бронированных дозорных машин, в одну минуту все проехали. В отеле Бельвю в штабе дивизии я получил приказ участвовать на следующий день в параде в честь фюрера. Теперь предстояло помыть машины. Было 10 градусов мороза. Мы были подняты в 2 часа ночи и принесли с собой только что вскипевшую воду. Честь быть в первых рядах приятна не всегда. Под утро мы закончили и направились для предварительного смотра на Верингерштрассе. Из Вюрцбурга доставили наши штандарты. Генерал Фейель проехал вдоль колонны и нашел, что машины батальона имеют слишком тусклую маскировочную окраску. Машины других частей блестели и лоснились от масла. Это нужно было исправить. В ближайшей аптеке мы купили льняное масло и ветошью смазали металлическое покрытие, так что с автомобилей просто капало.

В тот момент, когда пришел приказ о выступлении, выяснилось, что отсутствует самый нужный человек – знаменосец. Он сидел в уютной обстановке в парикмахерской и брился. Ускоренно он погрузился в бронированную дозорную машину. Он ехал передо мной в четырехколесной машине, я вслед за ним ехал стоя в шестиколесном бронетранспортере. Радист сидел за мной за рацией и передавал мне все, что говорил диктор о параде и соединениях. Также впереди шел 38-й танковый батальон связи, не готовившийся к параду заранее, но заслуживший похвалу. Мы наблюдали за австрийскими подразделениями, среди которых был батальон гвардии в белой кожаной униформе и небольшим стягом с изображением Божьей Матери, Аугсбургскую пехотную дивизию. Гитлер стоял перед памятником императрице Марии Терезии среди необозримых толп народа. Улицы, словно лучи, сходились к круглой площади, бывшей идеальным местом для парадов. Еще во время подготовки к параду мы слышали речь Гитлера из Хофбурга[81], его слова: «Присоединение моей родины Австрии – величайшее событие моей жизни».

Перед отелем, где остановился Гитлер, был выставлен усиленный пост 38-го танкового батальона связи в черных мундирах танкистов с желтыми нашивками войск связи. Против этого возражал генерал фон Бок, сказавший, что такой почетный пост должны занимать пехотинцы; на это генерал Гудериан ответил, что подобного события в Вене еще не бывало.

Нас поставили на постой во Флоридсдорфе, промышленном пригороде, основном месте невиданно кровавой гражданской войны 1934 г. Во многих предместьях после Первой мировой войны появились жилые районы, чья архитектура свидетельствовала о том, что они строились еще до гражданской смуты.