От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Заводы не работали. Мы видели неописуемую нужду. Повсюду на углах стояли нищие, клянчившие милостыню, прижимавшие к груди пару геллеров. Их лишили пенсии, вместо нее выплачивая пару сотен крон. Теперь они покупали на нищенские подачки водку, чтобы она помогла заглушить голод. Наши обе полевые кухни раздавали остатки из общего котла стоявшим к ним в очередях детям. На следующий день пришли пятьдесят нищих женщин, потом их число увеличилось до двухсот. Мы кормили их из наших кухонных запасов и тем, что ежедневно оставалось. В итоге пришло пять сотен женщин с детьми, которые ждали, когда их покормят. Полевые кухни готовили еду трижды в день. Я поехал к командиру дивизии и попросил его о поставке провианта, так как собственные запасы закончились. У интенданта возникло сомнение, не хочу ли я вместе с казначеем провернуть какое-либо дельце. Войти в мое положение он не захотел. Я угрожал из-за его бесчестного поведения вызвать его на дуэль. Фейель решил вопрос. Батальон получил мешки с бобами и свиное сало. Мы начали раздачу нуждающимся людям горячей пищи. Вместе с солдатами-санитарами мы организовали санитарную часть, в которой бедные женщины, бывшие на грани голодного обморока, могли получить помощь. Однажды два дивизионных священника в военной форме пришли в обеденное время. Я провел их к длиннющим очередям у походных кухонь. Одна женщина похвалила наших солдат, австрийцы вместо помощи стреляли в народ. Правительство устроило на налоги, поступавшие от бедняков, ужасные кухни. Люди по-прежнему голодали. Полевые же кухни нашей армии выдавали такую сытную еду, что желудки голодающих едва могли ее переварить.

Наконец я попросил о переводе батальона в другой район города. О наших воспоминаниях от Вены я попросил кандидатов в офицеры написать статьи для нашей вюрцбургской гарнизонной газеты. Я попросил о выплате вознаграждения, готовясь к переезду из Флоридсдорфа. Мне выдали около одной тысячи марок, и я распорядился купить на них шоколад. Мой поступок поверг всех, кто получал у нас пропитание, в изумление. Для детей бедняков это была первая плитка шоколада в их жизни. Во Флоридсдорфе я квартировал в зажиточной австрийской семье. В мою честь был устроен семейный прием, на котором больше говорили по-английски и по-французски. Сразу же после обоюдного представления хозяйский сын спросил меня о грузовиках с надписью «Вюрцбургская дворцовая пивоварня» на Паркплац и поинтересовался, какие грузовики ему следует использовать для своей пивоварни. Эта бестактность не была характерна для доброжелательных горожан.

Наше пребывание в Флоридсдорфе завершилось балом. Мы пригласили членов гимнастического общества вместе с их женами и дочерьми. Пришли прелестнейшие, одетые очень просто, девушки. Я с радость вспоминаю, как я танцевал с одной из них «Венский вальс». От отцов мы узнали, что все они национал-социалисты и сидели в концентрационных лагерях при прежних властях. Теперь нас ждал переезд в тихое предместье, застроенное виллами, Дорнбах-Нойвальдегг вблизи Венского леса. Наша 2-я танковая дивизия установила дружеские отношения с одной австрийской дивизией, той самой, что прикрывала границу. Ее называли «Быстрой дивизией». Мы продемонстрировали друг другу наше оружие и аппараты, сначала это сделали мы на учебном поле в Штоккерау, потом они – на полигоне Кайзерштайнбрух.

Генерал Хубицки, командир австрийцев, показал нам свой небольшой танк «Фиат». Экипаж его состоял из двух человек. Мы стояли перед высокой стенкой песчаного карьера, а они медленно съезжали по крутому склону вниз. Танк перевернулся несколько раз. Будь это наши танки, поломки было бы не избежать. Австрийцы выбрались из-под танка, все в масле, но невредимые. Затем они продемонстрировали стрельбу из пневматических винтовок с 10 м по маленьким фигурам.

Мы устроили совместно с австрийцами дружеский вечер. Все они были лет на десять нас старше, тяжело пережившие экономические неурядицы последних лет. Большинство их жен были вынуждены подрабатывать, они держали шляпные и подобные им магазины. Нас спрашивали о занятиях наших женщин. Вскоре мы обнаружили, что австрийцы имели лучшую техническую и тактическую подготовку после окончания своих замечательных школ, чем большинство наших офицеров, вынужденных обходиться простыми средствами в условиях постоянной экономии на всем. Моим добрым товарищем стал подполковник Шустербауэр, начальник связи «Быстрой дивизии».

Поскольку мы не знали, сколько мы пробудем в Вене, мы посещали музеи, церкви, дворцы этого несравненного города искусств, его театры – Оперный, Бург и другие, побывали в живописных окрестностях.