От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Мы сидели за столиками и пили молодое вино в Гринцинге[82] и Гумпольдскирхене[83] посреди цветущих роз и под навесом вьющейся виноградной лозы, читали Нестроя и Раймунда и слушали Шуберта. Мы были в Бургенланде, на озере Нойзидлер-Зе, в винном погребке близ ратуши в старинном городке Руст мы пробовали терпкое красное вино, разговаривали с хорватами, которые жили уединенной деревенской жизнью; они радостно приветствовали нас как немецких виноделов.

В Айзенштадте мы посетили замок графа Эстерхази, могилу его придворного капельмейстера Гайдна, еврейское гетто, которое все еще запиралось на железную цепь. Будучи опытными гидами, знавшие множество достопримечательностей австрийских и близлежащих венгерских земель, мы познакомились с типичным представителем старой дунайской монархии, с чьим семейством мы вскоре установили тесные дружественные связи. Его семья была родом из Моравии, он был офицером полевой артиллерии, затем офицером венгерского Генерального штаба. У него были большие имения в Австрии, Чехословакии и Венгрии. Для него было само собой разумеющимся, что он говорил на языках народов этих стран, а также знал английский и французский, разбирался во всех национальных особенностях и взаимоотношениях наций, живших вместе в Австрийской монархии на протяжении столетий.

Мы провели конец недели в одном из его венгерских имений к югу от Рааба[84]. Он показал конный завод чистокровных пород лошадей, стада крупного рогатого скота и скотный двор с раздельным содержанием каждого животного, свинарники, блестевшие такой чистотой, что в них можно было завтракать. Слуги имения пригласили нас в опрятные домики, перины высились горой. С другом нашего гостеприимного хозяина венгерским военным атташе в Вене мы обсуждали будущее балканской политики. Нам доверяли. Надо было использовать наследство старой кайзеровской империи. В другой раз я съездил в Будапешт. Я наблюдал за сменой караула перед резиденцией правителя страны адмирала Хорти. В каждом венгерском городе, зачастую даже на вокзалах, была выложена из разноцветных камней и живых цветов карта страны, на которой были показаны территории, которых Венгрия лишилась в результате подписания Трианонского договора 1919 г.: на западе земли отошли к Австрии, на юге – к Югославии, на востоке – к Румынии, и на севере – к Чехословакии.

Настоятель из Дорнбаха приходил ко мне в мое отсутствие. Я велел передать ему через жену, что Пасху намереваюсь праздновать здесь. У него были манеры светского кавалера, во времена монархии он был полковым священником в чине полковника. Он подчеркнул, насколько глубоко архиепископ Иннитцер, его кардинал, разделяет идеи аншлюса. Его прихожанин Зейсс-Инкварт согласился принять власть при условии, что останется католиком. Его желание исполнилось.

Он хотел бы видеть во время службы в своей церкви больше моих солдат. Будто я не хочу свидетельствовать о единстве государства и церкви. Это тесное слияние религии и политики я не принимал. Я был один с моей женой на празднике Воскресения в соборе Святого Стефана. Духовник на кафедре извинился за отсутствие военных на службе. Большой собор был заполнен наполовину. Приезд кардинала был захватывающим зрелищем.

Начальник оперативного отдела штаба 2-й танковой дивизии подполковник фон ле Суир провел короткое, захватывающее большую территорию командно-штабное учение, в котором тактиками были адъютанты бригады и соединений. Это была прекрасная возможность для отработки маневренного управления радиосвязью с помощью батальона связи. На учения один раз приезжал генерал Фелльгибель. Я обратил его внимание на то, что настроенные на прием и отправление сообщений 100-ваттные радиостанции работают на расстоянии только 100 или самое большее 150 км, с трудом покрывая имеющие тактическое значение территории. Он ответил, что в случае реальной опасности мы можем рассчитывать наполовину на результаты наших учений и наполовину на наши силовые резервы.