От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только

И еще, в Израиле трудно найти небольшую курицу или цыпленка, подходящего размером под цыпленка тапака. Все по той же причине – большие семьи. Поэтому курицы здесь продаются большущие, под два кило, чтобы хватило на всех членов семьи. А вот в арабских городках найти курочку подходящего размера несложно.

Рыбы в Израиле полно – еще бы, Средиземное море и пресноводное озеро Кинерет! Его еще называют Тивериадское озеро. Помните, где Христос ходил «аки посуху»? В озере Кинерет водится очень популярная рыба святого Петра.

Две тысячи лет назад вокруг Тивериадского озера бродил раб божий Иешуа, беседовал с рыбаками, творил чудеса и накормил пять тысяч голодных пятью хлебами и двумя рыбами. Почему рыба святого Петра? Апостол Петр был рыбаком. Еще эту рыбу называют мушт, или амнон.

Израильтяне не очень любят готовить. Не все, но таких предостаточно. Для ленивых или очень занятых существуют кулинарии под названием «Дом домашней еды». И там огромный выбор – от гарниров и супов до многочисленных паштетов, салатов, мясного, куриного и рыбного горячего. Есть и выпечка. Словом, бери пластиковый контейнер и клади то, что ты любишь. Эти кулинарии пользуются большой популярностью, особенно под выходные и праздники. Покупают там и пожилые люди, кому давно тяжело стоять у плиты. Те берут скромно – куриную ножку, кусок запеченной семги, контейнер отварного риса, салатик из капусты. И, надо сказать, еда там вполне приличного качества. Но и цены приличные – как в любой кулинарии.

В общем, по моему опыту, все едят так, как привыкли. Все мы вышли из Советского Союза, и все мы варили борщ и крутили котлеты.

А привычка – вторая натура.

Пушгоры

А это не о стране, а о маленьком, но очень значимом месте для всех людей – Святые Горы, Михайловское, имение родителей Пушкина, Петровское и Тригорское, где были написаны, возможно, лучшие стихи великого поэта.

Связывать Пушкинские Горы и гастрономию неправильно. Да я и не об этом. Я же пишу о гастрономических впечатлениях в путешествиях, верно? А уж к этим воспоминаниям невольно цепляются и другие.

В Пушгорах я была два раза. Впервые в конце восьмидесятых, когда шумно и пышно праздновалось столетие великого поэта. А второй раз совсем недавно, лет пять назад, когда все изменилось, и изменилось кардинально. Но Пушкинские Горы остались Пушкинскими Горами. Точнее – Святыми Горами.

До боли в сердце я люблю российскую северную природу, высокие травы, березы и сосны, степные колокольчики, лесные фиалки, немыслимые просторы, высокое небо, аистов, чинно расхаживающих по обочинам дорог, чьи гнезда свиты на столбах и крышах, заброшенные деревенские погосты, простой и добросердечный народ. Святые Горы для меня место силы, место священное.

Там мне не хочется говорить, не хочется открывать интернет, не хочется звонить по телефону. Хочется бродить по полям и лугам, лесам и припыленным местным тропам, вдыхая запахи леса и трав, реки и недавно прошедшего дождя. Хочется слушать пение птиц и монотонное, обманное и назойливое кукование, ловить неожиданный вскрик совы. Мне хочется уединения. Нет, не так – оно мне просто необходимо.

Итак, мое первое посещение Пушкинских Гор. Конец восьмидесятых.

Гостиница была похожа на общежитие. Номера с металлическими кроватями, один туалет на две комнаты, в холле два дребезжащих холодильника, куда мы положили привезенную колбасу. Исчезла она со скоростью света – кажется, мы не успели дойти до своего номера. Ладно, история известная, переживем. Питание оплачено, думать не надо, к тому же мы с ребенком.

Завтрак похож на все завтраки советских времен – полузастывшая каша, сыр, масло, хлеб, вареные яйца, что-то еще. Нормально, с голоду не помрешь. К тому же мы люди привычные. И вот обед. Какой-то суп и отварной язык. Ого, прямо настоящий советский деликатес. Я-то большая любительница этого блюда, а вот мой ребенок… Ладно, обошлись супом и гарниром, ничего страшного. Время ужина. Подают тушеный язык. Ничего себе, а? Опять деликатес. Лично я довольна. Но по столовой проходит волна тихого ропота. Ох, наш народ! Гоняетесь за дефицитом, а всем недовольны! А ведь язык блюдо исключительно праздничное – язык отварной с зеленым горошком, язык с чесноком, язык заливной. А тут вам в будень, как говорится, день, а вы лица кривите! Всегда вы чем-нибудь недовольны, нехорошо.

Но завтра, и послезавтра, и во все последующие дни два раза в день нам подавали язык – отварной и тушеный, под соусом и томленный в духовке, с макаронами и гречкой, с картофельным пюре и с рисом. И, кажется, только я была довольна этим, мягко говоря, странным обстоятельством. А вот народ забастовал. Требовали мяса, кур, чего-нибудь рыбного.

Ну да, я их понимала.

Во время очередного бунта вышел шеф-повар в огромном, до потолка, колпаке. Оглядев толпу, здоровенный дяденька чуть попятился и с тяжелым вздохом развел руками – дескать, простите, люди добрые: