От средневековья к новому времени

Реорганизация католицизма в период Контрреформации касалась прежде всего системы средств. Даже усвоив себе новшества — поскольку их использование не угрожало основаниям католической веры и санкционированной ею церковной организации и власти, — он представлял собой одну из самых реакционных сил эпохи, выполнял охранительную функцию, подавляя движения и выступления, так или иначе представлявшие опасность для ослабления феодального строя и его идеологии.

Часть четвертая НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ И РАННИЕ БУРЖУАЗНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ

ВВЕДЕНИЕ

В разделе рассматриваются народные движения в отдельных регионах Европы с их локальными и социальными особенностями. Знамением времени было огромное многообразие социальных движений, сложность социального состава их участников, использование взрывов народного гнева представителями господствующих классов в своекорыстных интересах. Характерна для всего периода и тесная связь социальной борьбы с новыми мощными религиозными течениями, когда стремления к изменению старых, отживших форм социального бытия облекались в религиозную оболочку, что было свойственно и кульминационным феноменам социальной и классовой борьбы эпохи — Крестьянской войне, потерпевшей поражение в Германии, и одержавшей победу раннебуржуазной революции в Нидерландах, которым посвящены особые главы.

Глубокие экономические, социальные и идеологические изменения порождали поднимавшуюся волну общественных конфликтов в XVI — первой половине XVII в. Внутренняя политика абсолютизма, в частности централизаторская и налоговая, приносила ему возраставшее число противников не только среди народных масс, но также в среде разных сословных групп городского населения и феодально-сепаратистской аристократии. Одно восстание следовало за другим, вспыхивали антиналоговые и голодные бунты. Распространение ересей сменялось мощными приливами реформационных движений. Создавалась почва для союзов этих разных сил, иногда объединявшихся в ходе крупных восстаний. Однако после первых успехов скрытые внутренние противоречия в лагере восставших приводили к открытым столкновениям, отряды повстанцев распадались, их поражение влекло за собой кровавые репрессии. Такая, почти типичная, схема была обусловлена многими причинами: трудностью для крестьянства выработать собственную классовую программу, военной слабостью повстанцев, невозможностью прочного объединения разнонаправленных интересов временно объединявшихся социальных групп.

Одной из сложнейших была проблема выбора вождей восстаний. Ими часто оказывались не сами крестьяне или городские ремесленники, представители плебса. В числе вождей мы видим зажиточных фермеров, приходских священников, профессиональных юристов, рыцарей, оппозиционно настроенных по отношению к абсолютным монархам феодальных аристократов. Однако наличие подобных «элитарных» руководителей не означало, что руководимые ими восстания были бесклассовыми или «асоциальными». Восставшие нуждались в людях грамотных, способных осмысленно и логично сформулировать их требования и программы, обладающих военным опытом, могущих вести переговоры с местными и высшими властями. Порой восставшие силой принуждали таких людей возглавлять свои отряды. Положение даже самого преданного делу вождя часто оказывалось ложным. Он неизбежно оказывался перед дилеммой: то, что он может сделать, противоречит его прежним выступлениям, принципам, непосредственным интересам восставших; то, что он должен сделать, совершенно невыполнимо. И тогда «он должен в интересах самого движения отстаивать интересы чуждого ему класса… Кто раз попал в это ложное положение, тот погиб безвозвратно», как и руководимые им люди.

Бесперспективной была и широко распространенная надежда на «доброго государя», избавителя от всех бед. Такие иллюзии порождали и самозванство, особенно типичное для России, где лишь с 1604 по 1618 г. объявилось до 30 самозванцев. Крестьянское самосознание, далекое от понимания необходимости коренного изменения существующих порядков, в подобных случаях не шло дальше поиска новых «добрых» властителей.

Рассматриваемый период характеризуется необратимым процессом разложения феодальных институтов и зарождения в недрах феодального общества шедшего ему на смену капитализма. Процесс первоначального накопления капитала приводил к отрыву непосредственных производителей города и деревни от средств производства, уничтожению гарантий их существования, пауперизации больших масс населения. Эти сдвиги вели к глубоким качественным изменениям сословно-классовых и других социальных групп; все они находились в непрерывном движении.