От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Болгарский кризис 1885–1888 гг.

Первый международный кризис Берлинской системы разгорелся в связи с признанием Европой и Турцией объединения Болгарии. Он выявил жесткое соперничество держав за преобладание на Балканах[816]. Престиж России на Балканах с начала 1880-х гг. стал ослабевать; позиции Австро-Венгрии, напротив, укреплялись в Болгарии и особенно в Сербии. Суть австро-русского противостояния сконцентрировалась в вопросе о железнодорожном строительстве в регионе. Петербург был заинтересован в проведении меридиональных линий, позволявших перебросить русские войска за Балканский хребет в случае новой войны с Турцией. Вена содействовала строительству широтных магистралей, открывавших балканский рынок австрийскому капиталу, что закрепляло политическое влияние и территориальные притязания Австро-Венгрии в регионе. Попытки Сабурова при продлении Союза трех императоров в 1884 г. поднять вопрос о размежевании сфер влияния с Австро-Венгрией на Балканах и, тем самым ускорить раздел Оттоманской империи, не нашли поддержки в Петербурге.

Когда в Петербурге осознали, что князь А. Баттенберг выходит из-под контроля России, его постарались сместить. Однако народное восстание в сентябре 1885 г., провозгласившее воссоединение Восточной Румелии с Болгарским княжеством, укрепило авторитет Баттенберга. Александр III отказался признать результат. Но выработанная Петербургом тактика, – удалить Баттенберга, опираясь на поддержку Берлина и Вены, создать новое правительство со своим ставленником, и только после этого признать объединение – оказалась ошибочной. После того, как Сербия объявила войну Болгарии и возникла угроза общебалканского кризиса, Петербург изменил тактику: министр иностранных дел Н. К. Гирс нотой предложил великим державам созвать международную конференцию для рассмотрения вопроса. На конференции в Константинополе в ноябре 1885 г. Лондон открыто противостоял Петербургу, а Берлин и Вена втайне от него вели переговоры с тем же Лондоном. Хотя российская дипломатия настояла на принятии резолюции о восстановлении статус-кво в Болгарии, отрешить Баттенберга от власти не удалось.

После поражения Сербии в войне Петербург пересмотрел отношение к объединению Болгарии, решив признать его, как свершившийся факт, но с условием заключения между Портой и болгарским правительством такого соглашения, которое ограничивало бы полномочия Баттенберга и открывало возможность его устранения в будущем. Султанским фирманом каждые пять лет князь (без упоминания имени) назначался генерал-губернатором Восточной Румелии, остававшейся в составе Османской империи. Подписание 24 марта (5 апреля) 1886 г. Топханейского акта послами шести великих держав и представителем Турции явилось международным признанием объединения Болгарии.

Это заставило российскую дипломатию скорректировать курс балканской политики[817]. Он был сформулирован в записке посла в Константинополе А. И. Нелидова составленной в июле 1886 г. и одобренной Александром III, и базировался на осторожных действиях в рамках европейского концерта, сохранении мира, невмешательстве в дела Болгарии, возобновлении секретных переговоров с Портой. Но низложение Баттенберга в августе 1886 г. в результате заговора вызвало очередной виток кризиса. Петербург, непричастный к свержению князя, известил об этом Берлин, Вену и Константинополь, и предписал своим агентам в Болгарии не общаться с заговорщиками. Через несколько дней новый переворот вернул престол князю, который телеграфом запросил поддержки у Александра III.

Участники совещания в МИД, стремясь избежать применения силы, составили ответ князю в мягкой форме. Однако царь, продержав у себя проект телеграммы в течение суток, кардинально изменил смысл документа, категорически отказавшись одобрить возвращение князя. Тот покинул Болгарию, но к власти пришло проавстрийски настроенное правительство (регентство) и отношения между Петербургом и Софией, а также между Петербургом и Веной обострились.

Российской дипломатии пришлось отказаться от выжидательной позиции, предложенной Нелидовым, однако четкой и последовательной линии выработать не удалось. Гирс, А. Е. Влангали, И. А. Зиновьев предпочитали осторожную тактику, и, не применяя военной силы, в согласии с партнерами по союзу вести переговоры с регентством. Александр III был настроен действовать решительно, оказывая прямой нажим на Софию. Эту позицию поддерживал кн. Бисмарк, подавая через посла в Берлине Павла Шувалова провокационные советы оккупировать Болгарию.