От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

28 апреля 1721 г. в финском городке Ништадт (по-фински – Усикавипунки) возобновились переговоры о мире. С самого начала стороны решили, что переговоры будут идти без посредников, надеясь, не затягивая дела, подписать мирный договор[477]. Последние мазки на полотно картины Утрехтско-Ништадтской системы Россия и Швеция наносили вопреки воле Британии. 31 августа шведские представители Лилиенштедт, Стремфильд и российские представители Я. В. Брюс и А. И. Остерман подписали Ништадтский мир. Россия получила балтийское побережье от г. Выборга до г. Риги, часть Карелии, острова Эззель, Даго и Мен. Финляндия была возвращена Швеции.

С определением ведущей роли России в формировании Утрехтско-Ништадтской системы международных отношений связано и становление России как великой державы. Автор вслед за Л. А. Никифоровым под великой державой понимает такую, которая имеет сильную профессиональную армию и флот, вызывающие опасения и уважение соседей, имеет развитую промышленность, позволяющую полностью обеспечивать армию и флот всем необходимым, активную внутреннюю и внешнюю торговлю. Великая держава решающим образом влияет на основные события в мире, ее стараются вовлечь в коалиции, ее интересы учитывают при решении любых значительных международных вопросов, ее позиция заметно (а часто решающим образом) влияет на внутреннее положение в других странах[478].

Ко времени заключения в 1721 г. Ништадтского мира со Швецией Россия соответствовала всем этим параметрам. По развитию промышленности, по масштабам внешней торговли Россия поднялась до уровня среднеразвитой европейской страны. Однако в начале XVIII в. воздействие какого-либо государства на европейскую политику, его международный вес и престиж, место в системе международных отношений зависели прежде всего от силы армии и флота, от военных успехов. Именно с их помощью прежде всего поддерживалось нужное «равновесие сил» (Людовик XIV недаром называл пушки «последним аргументом короля»). После появления работ Л. Г. Бескровного и Г. А. Гребенщиковой нет необходимости доказывать, что русская армия и флот к 1721 г. были в числе сильнейших в Европе[479] и, вне всякого сомнения, соответствовали статусу великой державы. Правда, сам Петр I считал, что русским морякам не хватает опыта мореплавания и управления судном, который вскоре появился.

* * *

С момента формирования Вестфальской системы международных отношений Россия была ее частью. Решение стоящих перед страной геополитических проблем зависело от международной ситуации и в свою очередь влияло на эту ситуацию и на эволюцию Вестфальской системы. Россия решала прежде всего свои национальные задачи, но объективно получалось так, что Андрусовское перемирие и последующая совместная с Речью Посполитой борьба против агрессии османов, переросшая в 1680-х гг. в борьбу за выход к Черному морю, требовали союза с австрийскими Габсбургами. Примечательно, что это произошло в тот момент, когда в Европе начало падать влияние Франции и усилились позиции ее противников – Англии, Республики Соединенных Провинций и Габсбургов, складывались предпосылки крушения Вестфальской системы.

Основной причиной развала Вестфальской системы международных отношений были чрезмерные властные амбиции Людовика XIV, страдавшего булимией (неутолимым аппетитом) не только в медицинском, но и в политическом смысле. Провозглашенный основоположником международного права Гуго Гроцием принцип баланса сил Людовик XIV признавал лишь на словах.

К началу Северной войны Россия была довольно заметной политической силой в Юго-Восточной Европе. В ее позиции были заинтересованы участники Священной лиги, особенно Габсбургский Дом, побуждавший Петра продолжить войну с Османской империей один на один, что сняло бы угрозу Вене с востока и облегчило бы остальным государствам Священной лиги мирные переговоры с Турцией в Карловицах. Позиция России ощутимым образом влияла на положение в Балтийском регионе: с ней искали антишведского союза Дания и Саксония. Наконец, влияние России преобладало в Речи Посполитой. После провала планов активировать антиосманскую войну Россия изменила внешнеполитический курс, начав борьбу за выход к Балтийскому морю, и Петр I принял самое активное, более того – ведущее участие в создании Северного союза. И вместе с тем отношение к России в Европе было демонстративно пренебрежительным. Петра I даже не сочли нужным предупредить, что уже начались предварительные переговоры о мире с Турцией.

Пренебрежение сменилось враждебностью после того, как в 1700 г. (до начала войны за испанское наследство) разгорелась Северная война. И Франция, и морские державы были связаны договорами со Швецией, рассчитывали на шведскую армию в предстоящей войне, а потому восприняли Северную войну крайне негативно и пытались погасить ее, что называется, в зародыше. Англия и Республика Соединенных Провинций Нидерландов направили в помощь Швеции эскадру и заставили выйти из войны Данию, а Франция щедро субсидировала Карла XII деньгами.