От Великой стены до Уолл-стрит. География бизнеса и культуры

В трактате «О войне» Клаузевиц формулирует концепцию «центра тяжести», описывая этим термином местонахождение средоточия основных сил противника. В классической механике Ньютона всю массу твердого тела можно условно представить собранной в условной точке, называемой его «центром масс» (или «центром тяжести», говоря применительно к закону всемирного тяготения). Зная местонахождение центра тяжести чего-либо, можно это нечто легко раскрутить вокруг этого центра и в целом манипулировать движением объекта воздействия. Клаузевиц переносит эту аналогию на военные действия. Знание местонахождения центра тяжести вражеского войска значительно упрощает путь к победе в решающем сражении.

Однако концепция центра масс в классической механике применима лишь к твердому телу. Для описания, скажем, поведения жидкости в гидродинамике она не подходит по причине текучести предмета рассмотрения, вследствие которой центр масс постоянно смещается и может быть зафиксирован лишь в случае успокоения объема жидкости в сосуде определенной формы. Именно поэтому концепцию центра тяжести Клаузевица трудно применять в реальной военной практике, особенно в условиях партизанской войны, для которой характерна крайняя текучесть.

Если бойцы произвольно объединяются в вооруженные формирования по признаку общности взглядов и, по сути, ничем более не скреплены, тогда не возникает и намека на жесткую военно-организационную структуру. При неблагоприятной ситуации бойцы в любой момент растекаются и смешиваются с мирным населением, после чего определить фактическую дислокацию противника очень трудно. По сути, враги оказываются одновременно повсюду и нигде – и в любой момент способны за счет этого даже с небольшой численностью посеять хаос в рядах регулярной армии.

По контрасту с концепцией центра тяжести Клаузевица, военная стратегия Сунь-цзы сродни воде. Как у водных течений нет фиксированных форм и границ, так и война не подчиняется жестким правилам. Подобно речным потокам, следующим рельефу местности, тактика военных действий должна гибко отражать реальную ситуацию на поле боя. Вместо того чтобы двигаться напролом по прямой в направлении, указанном полководцем, вооруженные отряды должны менять курс по ситуации и в зависимости от действий противника.

Клаузевиц использует также понятие «сплоченности» для описания состояния неприятеля. Если вражеские войска неукоснительно выполняют приказы командования и соблюдают дисциплину, а также твердо верят в общие для всех политические убеждения, то они являют собой сплоченное вооруженное формирование; в этом случае можно определить местонахождение центра тяжести вражеского войска и обрушить на него решительный удар. В противном случае битва с неприятелем начинает напоминать битье воздуха кулаками и становится пустой тратой сил.

Тактику Сунь-цзы характеризует принципиально иной подход. Вместо того чтобы выискивать место сосредоточения основных сил противника, он предлагает наносить удар по слабейшему звену обороны врага, предварительно выявив, где именно находится самое уязвимое место. Также Сунь-цзы учит, что «предел в придании своему войску формы – это достигнуть того, чтобы формы не было»[49]: при таком подходе враг не в силах разгадать ваших истинных намерений.

Тактика уклонения от прямого столкновения и нанесение удара с фланга у Сунь-цзы – это, по сути, аналог отвода удара в сторону в школе тайцзи. Но и в мирной жизни множество китайцев предпочитают решать конфликты именно обходными маневрами.

Во второй половине 1940-х годов, в ходе гражданской войны между полупартизанской коммунистической Народно-освободительной армии Китая (НОАК), состоявшей преимущественно из крестьян, и регулярной Национально-революционной армией (НРА) генерала Чан Кайши[50], которую вооружили американцы, Мао Цзэдун мастерски применял тактику Сунь-цзы. Поскольку его партизаны уступали противнику и числом и вооружением, Мао для выживания приходилось полагаться лишь на хитрость и изворотливость.

Столкнувшись лицом к лицу с превосходящими силами Чан Кайши, партизаны Мао быстро рассеивались по окрестностям и растворялись среди селян, а затем, в самый неожиданный для противника момент, внезапно снова собирались в кулак и наносили разящий удар. Подобно воде, выплеснутой из ведра, партизаны Мао растекались по местности при нападении врага, не давая ему нанести себе урона, а пропустив неприятеля вперед, воссоединялись и сеяли хаос в его рядах ударами с тыла и с флангов[51]. За пару лет таких мобильных боевых действий партизаны Мао настолько закалились и сплотились, что стали уверенно и раз за разом наносить решительные поражения превосходящим силам регулярной армии Чан Кайши, в конечном итоге взяв над ней верх.