От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг.

Подводя итоги Московским переговорам, французский посол в СССР Э. Наджияр писал 25 августа в Париж: «Действительно, как можно было надеяться получить обязательства СССР против Германии… если поляки и румыны продолжали игнорировать русскую помощь»[528]. Однако не следует забывать, что препятствием на пути к достижению тройственного антигитлеровского соглашения была не только непримиримая позиция Польши и Румынии. В значительной степени их ход определялся позицией Великобритании и в несколько меньшей степени Франции.

В такой обстановке, когда СССР не удалось достичь реальных договоренностей с Англией и Францией, а также опасаясь угрозы «восточного Мюнхена» и желая обезопасить себя в преддверии неизбежной войны Германии против Польши от втягивания страны в войну на два фронта (в Европе и на Дальнем Востоке), советское руководство и приняло окончательное решение заключить с Германией Договор о ненападении.

При этом следует помнить, что во время Московских переговоров не только СССР контактировал с Германией на предмет возможного сближения, что ему до сих пор ставится в вину, но и Великобритания вела с ней тайные переговоры[529]. В начале июня в Лондоне состоялась встреча Чемберлена и Галифакса с сотрудником германского министерства иностранных дел А. фон Троттом цу Зольцем, на которой обсуждались вопросы мирного урегулирования проблем между Германией и Великобританией. На встрече британский премьер-министр подчеркнул, что «единственное решение европейской проблемы возможно лишь по линии Берлин – Лондон»[530].

Можно предположить, что английское руководство, проводя эти переговоры, видимо, настолько высоко оценивало искусство своих дипломатов и свою исключительную предприимчивость, что даже предположить не могло, что одновременно с ним кто-то еще может позволить себе поддерживать контакты с Германией с той же целью на фоне тройственных переговоров. Об этом свидетельствует заявление Чемберлена на заседании парламента 24 августа, который, по сообщению секретаря советского военного атташе в Великобритании майора С. Д. Кремера от 9 сентября 1939 года, был весьма удивлен этим фактом: «Для него [Чемберлена] является сюрпризом, что СССР, несмотря на присутствие в Москве английской и французской военных делегаций, вел секретные переговоры с Германией»[531]. Кстати, по словам Кремера, видимо, в силу того, что ведение секретных переговоров не являлось в ту эпоху чем-то из ряда вон выходящим, «печать этого вопроса не раздувает, как и не поднимает вопроса о необходимости добиться заключения англо-советского пакта»[532].

Известно, что в двадцатых числах июля в Лондон прибыл советник Геринга по экономическим вопросам Х. Вольтат. Официальное объяснение этому визиту звучало так: для участия в международной конференции по китобойному промыслу и урегулирования ряда экономических вопросов[533]. Но фактически он должен был провести зондаж возможностей относительно самого широкого урегулирования отношений между Англией и Германией. Вольтат встречался с Чемберленом, его советником Г. Вильсоном и министром торговли Р. Хадсоном. Помимо чисто торгово-финансовых договоренностей (разговор, в частности, шел о предоставлении Германии огромного займа в 500–1000 млн фунтов стерлингов) речь шла и о политической сделке. Так, Вильсон заявил, что его целью является «широчайшая англо-германская договоренность по всем важным вопросам», в частности: а) заключение англо-германского пакта о ненападении; б) заключение пакта о невмешательстве и распределении сфер влияния; в) ограничение вооружений на суше, на море и в воздухе; г) предоставление Германии возможности включиться в эксплуатацию колоний[534].

В записи германского посла в Лондоне Дирксена от 21 июля 1939 года находим и такое интересное сообщение: «Сэр Хорас Вильсон определенно сказал г-ну Вольтату, что заключение пакта о ненападении [с Германией] дало бы Англии возможность освободиться от обязательства в отношении Польши»[535]. Можно предположить, что в случае успеха переговоров с Германией Великобритания прекратила бы московские переговоры, отказалась от гарантий Польше и другим странам, пожертвовала бы интересами Франции. В подобной комбинации явственно «просматривался раздел мира на английскую и германскую сферы влияния»[536].

Закулисные переговоры продолжались и в дальнейшем, в августе. Известно, что только после получения от Сталина согласия на подписание Договора о ненападении сорвалась секретная поездка Геринга в Англию, запланированная на 23 августа[537]. А она должна была стать решающей в оформлении германо-британских отношений.