Отблески солнца на остром клинке

— Это наши дорогие гости, Джха. Устрой их в нашей скромной обители как можно удобнее. Вы предпочтёте повыше над морем или пониже? — тоном вновь вышколенно-любезным обратился он к Тшере.

— Поближе к тебе, благородный кир, — покривила губы в ухмылке Тшера.

Вегдаш улыбнулся так, словно был польщён.

— Сделай, Джха. И на стол отныне ставь на два прибора больше.

Старик хлопнул полупрозрачными глазами и, едва заметно кивнув, пошаркал обратно в коридор.

— Джха у нас неразговорчив, — понизив голос, объяснил Вегдаш. — Говорят, его язык выклевали чайки. Так ли это, не ведаю, но языка у него действительно нет, а если бы был, то сейчас бы он пригласил вас следовать за ним, благородные киры, — и сангир, безмятежно улыбнувшись, указал им рукой на дверь. — До встречи за обедом!

Тшера замерла у двери соседней комнаты в раздумьях: стучать или нет? Зашла бы без стука, да в последний момент засомневалась: всё-таки сейчас у них с Вердом отдельные комнаты, чтобы вот так врываться. Но они столько времени провели без всяких дверей — и даже без стен и крыши — что теперь этот стук словно возводил между ними перегородку, гораздо более реальную и прочную, чем старое обшарпанное дерево этой высокой двери.

— Я войду? — спросила Тшера, приоткрыв узкую щель — такой вот нашла компромисс — и сразу вошла, словно боялась, что ответ может оказаться отрицательным.

Верд, видимо, только что вернулся с купания — она застала его без рубашки, с мокрыми волосами. В рассеянном свете от единственного узкого окна, у которого он стоял вполоборота к ней, на загорелой, но всё равно более светлой, чем у неё, коже, бугрились старые шрамы и поблёскивали влажные дорожки, оставленные морской водой, стекающей с волос. Им обоим в комнаты принесли по тазу и кувшину для умывания, но Верд, видимо, предпочёл спуститься к большой воде, и Тшера краешком сознания пожалела, что сама не сделала так же — скалистый берег показался ей не слишком удобным для купания, особенно после вчерашней ванны с цветочными лепестками. Проводив взглядом каплю, неспешно прочертившую путь от рельефного плеча по груди, через кривой росчерк шрама на рёбрах и ещё один, смявший кожу пониже первого — над бедром, скользнувшую по мускулистому животу и впитавшуюся в пояс штанов, Тшера спохватилась, что так и стоит — в дверях, таращась на Верда, а тот выжидательно смотрит на неё.

— Ты же понимаешь, что слово сангира о том, что он не станет манипулировать церосом при помощи своих умений, не стоит и ломаной монеты? — вывалила она без всяких предисловий и мысленно поморщилась от того, как жёстко это прозвучало.

«Впрочем, для меня — обычно. Но рядом с ним кажется грубым».

— Он преступит свои клятвы при первой же возможности. — Тшера плотнее прикрыла дверь за своей спиной.

— Все мы преступали клятвы, Тшера. Причём самые важные в нашей жизни.

— И что? Предлагаешь позволить творить ему всё, что заблагорассудится?

— Нет.

Тшера усмехнулась уголком губ, присела на краешек кровати.

«Значит, ты всё-таки согласен со мной».

Перехватила за край тунику, которую собрался надеть Верд. Он озадаченно на неё взглянул, но её язык нашёл оправдание раньше, чем разум успел что-то придумать.

«Да что уж, разум даже руку-то сдержать не успел».

— Придётся ходить в мокром — ткань моментально промокнет из-за волос, с них течёт.

Верд на миг задумался и отложил тунику, сел рядом с Тшерой, плечом к плечу.

— Хоть в чём-то мы согласны, — вернулась она к теме сангира. — Единственный выход — убить его сразу, как он сыграет свою роль в возведении на престол нового Найрима.

Верд покосился на неё, и уголок его губ приподнялся в полуулыбке — печальной, как показалось Тшере.

— Мы просто известим скетхов Варнармура о том, что он — сангир. Тогда регентом он стать не сможет. Народ поддержит единственного наследника по крови, а узнав, что он — амарган, поддержит и отмену ритуала. Скетхи ничего не смогут противопоставить, им придтся занять сторону законного цероса, а если они служат — то верой и правдой. Среди них найдётся разумный и достойный регент, а дальнейшая судьба сангира пусть решается в брастеоне, а не в этой комнате и не нами.

— Хм. Тебе не кажется, что это похоже на уход от ответственности? Сектхи, вполне возможно, тоже избавятся от сангира — но своими методами. Результат будет один. Но ты вроде как умоешь руки. Знаешь, что, — Тшера повернулась и посмотрела на него прямо, чуть вздёрнув подбородок, — считай, что я тебе ничего не говорила. Я позабочусь, чтобы кровавый сангир не стал регентом — это всё, что тебе нужно знать, — и хотела встать, но Верд удержал её за запястье.

— Если результат будет один, то почему ты хочешь всё решить сама, а не оставить это на усмотрение нескольких людей, возможно, куда более мудрых и опытных?

— Я не привыкла перекладывать заботы на чужие плечи.

— Ты не веришь, что другие смогут поступить верно? Но всегда ли верны твои решения? Ты поступаешь действительно правильно, или правильно то, что ты считаешь таковым?

— Ошибиться может любой.