Отбор в гарем, или 50 оттенков любви

Внук Эйви Циня ростом оказался немного ниже принца и остальных моих женихов, с которыми я уже определилась. При этом в ширине плечи не уступал ни одному из них. Глаза у него были пронзительно-зеленые и по-кошачьи наглые. 

– Для хорошего аппетита нет неподходящего времени! – с широкой улыбкой кивнул он, и я поняла: передо мной балагур и весельчак, который будет смеяться сам и смешить других до последнего вздоха! 

Не скажу, что в прошлой, земной жизни меня очень уж привлекали мужчины такого нрава, но, учитывая серьезность остальных четверых женихов, легкость и простота Летана Винда показались мне приятным дополнением. 

– И что ты приготовил для меня, Принимающий? Чем удивишь и порадуешь? – перешла я к делу. 

– К сожалению, его высочество Нибу Иру просил меня не рисковать и не вывозить тебя в город, Жемчужина. Он считает, что теперь это опасно. 

– А ты?

– А я склонен с ним согласиться. Зато мне позволено выбрать любые увеселения, которые доступны на территории императорского парка. – Унывать и жаловаться на жизнь внук Эйви Циня явно не собирался. 

– Зачем императору какие-то увеселения прямо под стенами его дворца? – полюбопытствовала я. 

– Ты просто не представляешь себе, Жемчужина, как много гостей, родственников и помощников императорской семьи живет во дворце! И всех их нужно время от времени развлекать. 

– Об этом я как-то не думала. 

– Зато я подумал за нас двоих! Идем же! – Летан подставил мне локоть, и мы вместе двинулись прочь от фонтана по дорожке, уходящей влево.

Удивительно, но две противоположные дороги – левая и правая – обе вели в императорский парк. Подумав, я пришла к выводу, что, видимо, этот парк окружает храм Рождающего с трех сторон. 

Что ж, удобно! Самим обитателям храма не нужно думать о том, как защитить весь периметр. Достаточно обеспечить защиту одной наружной стены. Учитывая, что мужчин в храме, не считая Принимающих, я ни разу не видела, такая защищенность выглядела не лишней. 

До арки с воротами мы добрались быстро. За ней нас ждала открытая коляска почти игрушечных размеров. Вместо лошади в нее был впряжен велосипед. Он выглядел вполне по-земному, и у меня даже сердце заныло от ностальгии, хотя в своем мире ездить на велорикше мне ни разу не довелось. 

– Не против прокатиться, Жемчужина? – подвел меня к экипажу Летан Винд.

– С удовольствием! – согласилась я. 

– Тогда устраивайся удобнее! – мужчина помог мне подняться на низкую ступеньку, усадил, заботливо подоткнув под спину подушки, а сам направился к месту возницы.

– Постой! Ты что – сам поведешь?! – моему изумлению не было предела.

Почему-то я была уверена, что сын знатного магического рода ни за что не снизойдет до того, чтобы крутить педали.

– А зачем нам лишние уши? Да и засиделся я, хочется поразмяться. Ты ведь не думаешь, что я могу устроить аварию и навредить тебе?

– Сам покалечишь – сам и лечить будешь! – хихикнула я. – Главное, не убей вусмерть, а то точно без магии останешься!

– Все будет замечательно, Жемчужина! – Летан уселся за руль и принялся усердно крутить педали. 

Коляска тронулась и, набирая ход, покатила по дорожке, мощенной крупными каменными плитами. 

– Сначала проедемся по двум большим аллеям. Полюбуешься на статуи, – оглядываясь через плечо, сообщил парень. – Потом отвезу туда, где ты забудешь о тревогах и плохом настроении. 

Как и обещал Летан Винд, после двух поворотов мы оказались на просторной аллее, по бокам которой тут и там стояли статуи. Некоторые были изваяны из мрамора, некоторые – из бронзы, а некоторые, насколько я могла судить, и вовсе из малахита и яшмы. 

Внук Эйви Циня нарочно ехал медленно, чтобы я успела рассмотреть каждую, и одну за другой рассказывал истории появления статуй, забавные случаи, связанные с их созданием – так, будто был знаком лично с каждым скульптором империи, оставившим след в истории. 

– Вот ты знаешь, Жемчужина, как отличить скульптуру от картины? – спросил он.

– И как же? – повелась я на вопрос с подвохом. 

– Скульптуру можно обойти кругом, а картину – нет, – с самым серьезным видом заявил Летан. – Потому что картина на стене висит.

– Кто бы мог подумать, что все так просто! – я невольно хихикнула. 

– А вон та статуя называется «Пенорожденная», – он указал на стоящую в причудливой позе женщину, руки которой заканчивались чуть выше локтя, словно у скульптора не хватило материала, чтобы изваять остальное. 

– Надо же! Такое чувство, что я это где-то уже видела! – хмыкнула невольно. 

– А знаешь, что говорят девочкам мамы, когда приводят дочерей к этой статуе?

– Даже не представляю!

– Они говорят, что если девочки будут грызть ногти, с ними случится то же самое! 

Мне стало так смешно, что я с трудом удержалась и не захохотала во весь голос. 

– Хватит смешить меня, Летан! – взмолилась я. 

– Да я еще толком и не начинал, – беззаботно пожал плечами этот гад. 

Проехав по аллее, мы снова свернули на боковую дорожку. 

Мой рикша припарковал коляску на стоянке, где мог разместиться десяток больших экипажей. Спрыгнул на землю, подошел, протянул руку:

– Идем, Жемчужина. Нас ждут новые развлечения!