Отчаяние

"Нeт , зачeм  камнем ; такого разгильдяя как  ты слeдует  брить топором . Но я человeк  предусмотрительный, {158} все с  собой принес , и все сам  сдeлаю".

"Смeшно, право, -- ухмыльнулся он . -- Как  же так  будет . Вы меня еще бритвой того и гляди зарeжете".

"Не бойся, дурак , -- она безопасная. Ну, пожалуйста. Садись куда-нибудь, -- вот  сюда, на подножку, что-ли".

Он  сeл , скинув  мeшок . Я вытащил  пакет  и разложил  на подножкe бритвенный прибор , мыло, кисточку. Надо было торопиться: день осунулся, воздух  становился все тусклeе. И какая тишина... Тишина эта казалась врожденной тут , неотдeлимой от  этих  неподвижных  вeтвей, прямых  стволов , от  слeпых  пятен  снeга там  и сям  на землe.

Я снял  пальто, чтобы свободнeе было оперировать. Феликс  с  любопытством  разглядывал  блестящiе зубчики бритвы, серебристый стерженек . Затeм  он  осмотрeл  кисточку, приложил  ее даже к  щекe, испытывая ея мягкость, -- она дeйствительно была очень пушиста, стоила семнадцать пятьдесят . Очень заинтересовала его и тубочка с  дорогой мыльной пастой.

"Итак , приступим , -- сказал  я. -- Стрижка-брижка. Садись, пожалуйста, боком , а то мнe негдe примоститься ".

Набрав  в  ладонь снeгу, я выдавил  туда вьющiйся червяк  мыла, размeсил  кисточкой и ледяной пeной смазал  ему бачки и усы. Он  морщился, ухмылялся, -- опушка мыла захватила ноздрю, -- он  крутил  носом , -- было щекотно.

"Откинься, -- сказал  я, -- еще". {159}

Неудобно упираясь колeном  в  подножку, я стал  сбривать ему бачки, -волоски трещали, отвратительно мeшались с  пeной; я слегка его порeзал , пeна окрасилась кровью. Когда я принялся за усы, он  зажмурился, но храбро молчал , -- а было должно быть не очень прiятно, -- я спeшил , волос  был  жесткiй, бритва дергала.

"Платок  у тебя есть?" -- спросил  я.

Он  вынул  из  кармана какую-то тряпку. Я тщательно стер  с  его лица кровь, снeг  и мыло. Щеки у него блестeли как  новыя. Он  был  выбрит  на славу, только возлe уха краснeла царапина с  почернeвшим  уже рубинчиком  на краю. Он  провел  ладонью по бритым  мeстам .

"Постой, -- сказал  я. -- ?то не все. Нужно подправить брови, -- онe у тебя гуще моих ".

Я взял  ножницы и очень осторожно отхватил  нeсколько волосков .

"Вот  теперь отлично. А причешу я тебя, когда смeнишь рубашку".

"Вашу дадите?" -- спросил  он  и безцеремонно пощупал  мою шелковую грудь.

"?, да у тебя ногти не первой чистоты!" -- воскликнул  я весело.

Я не раз  дeлал  маникюр  Лидe и теперь без  особаго труда привел  эти десять грубых  ногтей в  порядок , -- причем  все сравнивал  его руки с  моими, -- онe были крупнeе и темнeе, -- но ничего, со временем  поблeднeют . Кольца обручальнаго не ношу, так  что пришлось нацeпить на его руку всего только часики. Он  шевелил  пальцами, поворачивал , так  и сяк  кисть, очень довольный. {160}

"Теперь живо. Переодeнемся. Сними все с  себя, дружок , до послeдней нитки".

Феликс  крякнул : холодно будет . "Ничего. ?то одна минута. Ну-с , поторапливайся". Осклабясь, он  скинул  свой куцый пиджак , снял  через  голову мохнатую темную фуфайку. Рубашка под  ней была болотно-зеленая, с  галстуком  из  той же матерiи. Затeм  он  разулся, сдернул  заштопанные мужской рукой носки и жизнерадостно екнул , прикоснувшись босою ступней к  зимней землe. Простой человeк  любит  ходить босиком : лeтом , на травкe, он  первым  дeлом  разувается, но даже и зимой прiятно, -- напоминает , может  быть, дeтство или что-нибудь такое.

Я стоял  поодаль, развязывая галстук , и внимательно смотрeл  на Феликса.

"Ну, дальше, дальше!" крикнул  я, замeтив , что он  замeшкался.

Он  не без  стыдливой ужимки спустил  штаны с  бeлых , безволосых  ляжек . Освободился и от  рубашки. В  зимнем  лeсу стоял  передо мной голый человeк .

Необычайно быстро, с  легкой стремительностью нeкоего Фреголи, я раздeлся, кинул  ему верхнюю оболочку моего бeлья, -- пока он  ее надeвал , ловко вынул  из  снятаго с  себя костюма деньги и еще кое-что и спрятал  это в  карманы непривычно-узких  штанов , которые на себя с  виртуозной живостью натянул . Его фуфайка оказалась довольно теплой, а пиджак  был  мнe почти по мeркe: я похудeл  за послeднее время.

Феликс  между тeм  нарядился в  мое розовое {161} бeлье, но был  еще бос . Я дал  ему носки, подвязки, но тут  замeтил , что и ноги его требуют  отдeлки. Он  поставил  ступню на подножку автомобиля, и мы занялись торопливым  педикюром . Боюсь, что он  успeл  простудиться -- в  одном  нижнем  бeльe. Потом  он  вымыл  ноги снeгом , как  это сдeлал  кто-то у Мопассана, и с  понятным  наслажденiем  надeл  носки.

"Торопись, торопись, -- приговаривал  я. -- Сейчас  стемнeет , да и мнe пора уходить. Смотри, я уже готов , -- ну и башмачища у тебя. А гдe фуражка? А, вижу, спасибо".

Он  туго затянул  ремень штанов . С  трудом  влeз  в  мои черные шевровые полуботинки. Я помог  ему справиться с  гетрами и повязать сиреневый галстук . Наконец , при помощи его грязнаго гребешка, я зачесал  назад  со лба и с  висков  его жирные волосы.