Отчаяние

Теперь он  был  готов . Он  стоял  передо мной, мой двойник , в  моем  солидном  темно-сeром  костюмe, разглядывал  себя с  глупой улыбкой; обслeдовал  карманы; квитанцiи и портсигар  положил  обратно, но бумажник  раскрыл . Он  был  пуст .

"Вы мнe обeщали вперед ", -- заискивающим  тоном  сказал  Феликс .

"Да, конечно, -- отвeтил  я, вынув  руку из  кармана штанов  и разжав  кулак  с  ассигнацiями. -- Вот  они. Сейчас  отсчитаю и дам  тебe. Башмаки не жмут ?"

"Жмут , -- сказал  он . -- Здорово жмут . Но уж  как -нибудь вытерплю. На ночь я их  пожалуй {162} сниму. А куда же мнe завтра двинуться с  машиной?"

"Сейчас , сейчас ... все об ясню. Тут  надо прибрать, -- вишь, разбросал  свою рвань. Что у тебя в  мeшкe?"

"Я как  улитка. У меня дом  на спинe! -- сказал  Феликс . -- С  собой мeшок  возьмете? В  нем  есть колбаса, -- хотите?"

"Там  будет  видно. Засунь-ка туда всe эти вещи. ?ту тряпку тоже. И ножницы. Так . Теперь надeвай пальто, и давай в  послeднiй раз  провeрим , можешь ли ты сойти за меня".

"Вы не забудете деньги?" -- поинтересовался он .

"Да нeт  же. Вот  оболтус . Сейчас  расчитаемся. Деньги у меня здeсь, в  твоем  бывшем  карманe. Поторопись, пожалуйста".

Он  облачился в  мое чудное бежевое пальто, осторожно надeл  элегантную шляпу. Послeднiй штрих  -- желтыя перчатки.

"Так -с . Пройдись-ка нeсколько шагов . Посмотрим , как  на тебe все это сидит ".

Он  пошел  мнe навстрeчу, то суя руки в  карманы, то вынимая их  опять.

Близко подойдя ко мнe, расправил  плечи, ломаясь, прикидываясь фатом .

"Все-ли, все-ли? -- говорил  я вслух . -- Погоди, дай мнe хорошенько... Да, как  будто все... Теперь повернись. Я хочу видeть, как  сзади..."

Он  повернулся, и я выстрeлил  ему в  спину.

Я помню разныя вещи: я помню, как  в  воздухe повис  дымок , дал  прозрачную складку и разсeялся; помню как  Феликс  упал , -- он  упал  несразу, {163} сперва докончил  движенiе, еще относившееся к  жизни, -- а именно почти полный поворот , -- хотeл  вeроятно в  шутку повертeться передо мной, как  перед  зеркалом , -- и вот , по инерцiи доканчивая эту жалкую шутку, он , уже насквозь пробитый, ко мнe обратился лицом , медленно растопырил  руку, будто спрашивая: что это? -- и не получив  отвeта, медленно повалился навзничь. Да, все это я помню, -- помню: -- шурша на снeгу, он  начал  кобениться, как  если б  ему было тeсно в  новых  одеждах ; вскорe, он  замер , и тогда стало чувствительно вращенiе земли, и только шляпа тихо отдeлилась от  его темени и упала назад , разинувшись, словно за него прощаясь, -- или вродe того, как  пишут : присутствовавшiе обнажили головы. Да, все это я помню, но только не помню одного: звука выстрeла. Зато остался у меня в  ушах  неотвязный звон . Он  обволакивал  меня, он  дрожал  на губах . Сквозь этот  звон  я подошел  к  трупу и жадно взглянул .

Таинственное мгновенiе. Как  писатель, тысячу раз  перечитывающiй свой труд , провeряющiй, испытывающiй каждое слово, уже не знает , хорошо ли, ибо слишком  все примелькалось, так  и я, так  и я. -- Но есть тайная увeренность творца, она непогрeшима. Теперь, когда в  полной неподвижности застыли черты, сходство было такое, что право я не знал , кто убит  -- я или он . И пока я смотрeл , в  ровно звенeвшем  лeсу потемнeло, -- и, глядя на расплывшееся, все тише звенeвшее лицо передо мной, мнe казалось, что я гляжусь в  недвижную воду.

Боясь испачкаться, я не прикоснулся к  тeлу; не провeрил , дeйствительно ли оно совсeм , совсeм  {164} мертвое; я чутьем  знал , что это так , что пуля моя скользнула как  раз  по короткой воздушной колеe, проложенной волей и взглядом . Торопиться, торопиться, -- кричал  Иван  Иванович , надeвая штаны в  рукава. Не будем  ему подражать. Я быстро, но зорко осмотрeлся, Феликс  все, кромe пистолета, убрал  в  мeшок  сам , но у меня хватило самообладанiя посмотрeть, не выронил  ли он  чего-нибудь, -- и даже обмахнуть подножку, гдe стриг  ему ногти. Затeм  я выполнил  кое-что давно замышленное, а именно: выкатил  автомобиль к  самой опушкe, с  расчетом , что его утром  увидят  с  дороги и по нему найдут  мое тeло.

Стремительно надвигалась ночь. Звон  в  ушах  почти смолк . Я углубился в  лeс , прошел  опять недалеко от  трупа, но уже не остановился, только подхватил  рукзак , и шагая скоро, увeренно, не чувствуя пудовых  башмаков  на ногах , обогнул  озеро и все лeсом , лeсом , в  призрачном  сумракe, в  призрачных  снeгах ... но как  хорошо я знал  направленiе, как  правильно, как  живо я представлял  себe все это еще тогда, лeтом , когда изучал  тропы, ведущiя в  Айхенберг !