Отчаянные характеры

Час, может быть, два спустя дети проснулись, когда их мать попыталась встать, чтобы сопроводить мужа в процедурный кабинет. Муж, отпустив на минуту свой живот, толкнул ее обратно на скамейку. Старший ребенок захихикал и стукнул брата по шее. Тот начал шумно плакать, а женщина схватилась за челюсть, как будто у нее заболел зуб. Затем она снова встала. Мужчина быстро заговорил с ней по-испански, а подошедшая за ним медсестра пережидала эту сцену с убийственным терпением. Одна Софи смотрела на этого плачущего ребенка, на мужчину, который уже начал кричать, на упрямую фигуру маленькой женщины. Остальные пациенты отводили глаза от этой сцены; их внимание по-прежнему было приковано к секундной стрелке часов, к черной трости, к страницам журнала, трепетавшим под горячим воздухом вентилятора.

В конце концов женщина опустилась обратно на скамейку. Мальчик положил голову ей на колени, вытирая нос об мамину юбку. Вскоре мужчина вернулся, с издевательски веселым выражением лица размахивая листком бумаги. Вызвали женщину с тростью, и через некоторое время она вернулась в комнату ожидания с новой повязкой на ноге и, прихрамывая, направилась к выходу. Остались трое мужчин, молчаливые, невыразительные, похожие на статистов на съемочной площадке, которых наняли, а потом забыли о них.

– А если бы кто-то истекал кровью? – прошептала Софи. Отто не ответил. Он заснул, его подбородок утонул в воротнике.

– Миссис Бентвуд! – позвала медсестра от дверей. Отто вскочил на ноги. Возможно, он не спал, подумала Софи, а притворялся, потому что не мог больше ее выносить, не мог больше слышать ни слова от нее.

– Тебе не обязательно идти, – сказала она.

– Пойдем! – сказал он и схватил ее за руку.

Процедурный кабинет был разделен на отсеки белыми ширмами на колесиках. В центре – большой стол в форме буквы П, на котором лежали амбулаторные карты, стояли бутылки, реторты, несколько телефонов и маленький помятый кофейник. В комнате было несколько пациентов, которые, по всей видимости, находились здесь уже давно. Пожилая женщина отмачивала руку в тазу с мыльной пеной и смотрела прямо перед собой, кусая нижнюю губу. Ее тонкие белые волосы по бокам лба вздымались и опускались каждый раз, когда две медсестры быстро проходили туда-сюда мимо нее. Мужчина рассматривал свою окровавленную рану на ноге, а темнокожий молодой врач, возможно, из Западной Индии, занимался тем же. Прислонившись к радиатору, расстегнув пиджак, беззубый больничный охранник с дразнящей улыбкой что-то рассказывал медсестре, пока она готовила шприцы с инъекциями. Медсестра, которая привела Бентвудов, оставила их и скрылась за ширмой. Вокруг них безразлично сновали санитары. Но после отчаяния комнаты ожидания, процедурная казалась наполненной мощной атмосферой доброжелательности. Здесь были разговоры, работа, решения.

Фельдшер-Негр, коренастый мужчина с квадратной головой, темно-янтарной кожей и маленькими живыми глазами, сверкающими из-под сетки красных капилляров, подошел к Софи и задумчиво посмотрел на нее.

– Хорошо, милая, – сказал он. – Так. Это тебя укусил кот, верно? Покажи мне, милая.

Когда она протянула руку, мужчина с раной на ноге издал короткий хриплый всхлип, как будто только в эту минуту понял, что ему позволено плакать.

– Нет, нет… – мягко сказал доктор. – Я не собираюсь отнимать у вас руку, – уговаривал Негр. Она почувствовала в нем ту исконную уверенность, которую когда-то считала естественным свойством чернокожих людей – что они лучше всех могут позаботиться о хрупких белых. Ее рука замерла на полпути, и она пристально посмотрела на него, на секунду осознав существование целого мира неизвестных мнений о себе, своей одежде, коже, запахе. Она протянула ему руку.

– О да, – сказал он задумчиво. – Вижу.

Медсестра с лицом, которое будто бы ребенок нарисовал розовым карандашом, взглянула через плечо Негра на руку Софи и что-то сказала санитару, стоявшему рядом со столом. Тот потянулся к телефону и набрал номер.

– Мы должны сообщить об этом, понимаете, – объяснила медсестра.

– Сообщить? – повторил Отто.

Тревога в его голосе заставила Софи переживать еще сильнее, и она беспокойно отодвинулась от него.

– Что вы имеете в виду? – резко спросила она медсестру.

– В полицию. Конечно, мы должны сообщить об этом. Нужно сообщать обо всех укусах животных.

Она сурово покачала головой и повторила:

– Мы должны сообщить.

– Как ее зовут? – нетерпеливо спросил санитар. Медсестра взяла лист бумаги.

– Миссис Софи Бентвуд, – ответила она, диктуя ее имя и адрес по буквам. Затем она повернулась обратно к Софи.

– Итак, когда это произошло?

– Вчера.

– Вчера? Почему же вы не пришли? Вчера!

– Я не думала, что это необходимо.

– О, это была ошибка! – сказала медсестра.

– Закатай рукав, дорогая, – сказал Негр.

– Зачем? – спросила Софи, по-детски, умирая от страха, стыдясь.

– Укольчик от столбняка, милая. Просто закатай рукав, дорогая, и медсестра всё сделает.