Отчаянные

Джози услышала щелчки затвора: Хэл фотографировал панораму за ее спиной.

Вдруг глаза Джози пронзила острая резь. Она зажмурилась и стиснула лоб. На одну ужасающую секунду ей показалось, что она потеряла очки. Окоченевшими пальцами она неловко схватилась за пластмассовую оправу и попыталась сдвинуть затемненные стекла, но эластичная стяжка зацепилась за кислородную маску.

Джози сняла очки, чтобы надеть их поудобнее, но прежде решила стереть перчаткой наледь со стекол. Очки она держала перед собой. Одно неловкое движение, застывшие пальцы лишь на долю секунды позже среагировали на посланный мозгом сигнал, и очки выпали из рук. Они стремительно заскользили по ледяному склону и исчезли за краем гребня.

Джози с ужасом представила, как ее очки падают, ударяясь о твердый лед и камень. За спиной заскрипели шаги Хэла.

— Ноги чувствуешь? — спросил он.

— Да, — солгала она.

— А руки как?

— Немного замерзли. Но я их все время разминаю.

— Еще две минуты, и мы начинаем спуск.

— Я правда хорошо себя чувствую.

— Ты хорошо себя чувствуешь, потому что я увеличил подачу кислорода до четырех литров. Когда начнем спуск, я уменьшу дозу. Это будет ощутимо.

Глаза ломило от боли. Джози стиснула веки, ожидая, когда боль утихнет.

Заработала рация.

— За дело, — сказал Хэл.

— На связи студия «Дейбрейк» в Лондоне, — зазвучал внятный голос Тима. — Как слышите? Прием.

— Говорит Хэл Map. Я на вершине Эвереста. Слышу вас хорошо.

— Есть! — Рация разразилась радостными криками. — Джози, как самочувствие? Эверест оправдал твои ожидания?

Джози рассмеялась:

— Еще как. Восхождение на эту вершину — самое суровое испытание в моей жизни. Я даже представить не могла, что будет так трудно. Но сейчас, стоя здесь, я ни о чем не жалею.

— Насколько мне известно, сегодня ты посетила могилу мужа. Я понимаю, что затрагиваю глубоко личные переживания, но если ты в силах, опиши, пожалуйста, свои чувства.

Джози помолчала, подбирая слова.

— Я знаю, многие не одобряют моего стремления побывать у тела Себастьяна, считают это извращением. На это скажу одно: те несколько минут, что я провела возле него, были самыми счастливыми в моей жизни с тех пор, как он погиб.

— Спасибо, Джози. Мы все искренне рады за тебя. Хэл, сколько времени займет спуск?

— Трудно сказать, но нам уже пора вниз.

— Не будем вас задерживать. Да поможет вам Бог. Конец связи.

* * *

Погода быстро портилась, а они пока спустились всего-то на тридцать метров, потому что Джози еле передвигала ноги. Теперь же она и вовсе села.

— Хэл! У меня что-то с глазами!

— Где очки?

— Не знаю. Они упали.

— Ты их потеряла? Я же говорил, никогда не снимай очки! Теперь ты ослепнешь от снега.

— Дай мне свои, — взмолилась она. — Пожалуйста.

— Твое зрение уже поражено, — сказал он. — Если я отдам тебе очки, мы оба ослепнем, и тогда уж ничто нас не спасет.

Налетел шквал, и, если бы Хэл не держал ее, Джози сдуло бы со склона.

— Вставай! — приказал Хэл. — Погода портится.

Джози начала выпрямлять колени, с трудом подчиняя себе застывшие мышцы. Жгучая резь в глазах утихла до ноющей боли. Хэл рывком поднял ее на ноги. Она навалилась на него, ища опоры, и неуверенно двинулась вперед — шаг, еще шаг. Хэл поволок ее в белую мглу.

Склон начал круто уходить вниз. Хэл замедлил шаг и наконец остановился. Джози рискнула выглянуть из капюшона. Пурга как раз чуть стихла, и она увидела разверзшуюся у ее ног пропасть.

Джози замутило от страха. Дыши. Вдох. Выдох.

— Хэл! Мы на краю обрыва.

— Знаю.

Он пристально вглядывался в белую мглу, выискивая хоть какой-нибудь видимый ориентир. Джози пока отдыхала. Вдруг в нескольких метрах из пурги выступил человек и медленно направился к ним.

— Кто-то идет, — предупредил Хэл Джози.

Только приблизившись на расстояние вытянутой руки, альпинист заметил их и остановился.

— Гого? — окликнул его Хэл.

— Далеко до вершины?

— Тебя сдует! Возвращайся.

— И не подумаю! — Гого Васев вытащил из кармана фотоаппарат: — Хочу сфотографироваться. На самой вершине. Пошли со мной.

— Исключено. Я не сумасшедший. Мы идем вниз.

Гого схватил Хэла за плечи:

— Я должен там сфотографироваться. А то мне не поверят.

— Гого, послушай меня, — закричал Хэл. — Ты погибнешь, если продолжишь восхождение в такую погоду. Спускайся, пока не поздно.

— До вершины рукой подать. Неужели я поверну?

Хэл провел Джози мимо Васева. Они оглянулись: Гого уже исчез в снежном вихре.

Джози дышала изо всех сил, но кислорода ей все равно не хватало. Перед глазами закружили звезды, и она упала на лед. Попыталась встать, но ноги не повиновались. Хэл поднял ее. Она постояла несколько секунд, потом вновь повалилась на колени.

— Я не могу нести тебя, Джози. Ты должна идти сама. Поднимайся, пойдем.

Джози покачала головой. Хэл озадаченно смотрел на нее несколько секунд, затем протянул руку к шлангу, по которому поступал кислород. Красный шарик в регулирующем клапане лежал неподвижно.

— Черт! У тебя кончился кислород. Я забыл переключить подачу на два литра. Вот идиот. — Он отстегнул ее маску, потом снял свою и приложил ее к лицу Джози: — Прижми.