Отчаянный шаг

Удивленная, его почти библейской проповедью и глубиной страсти в презрительных наставлениях, Пенни вела неравную борьбу с внутренним голосом, не перестававшим твердить ей об осторожности. Человек, за которого она вышла замуж, удивлял ее все новыми сторонами своего характера, но одного качества ему явно недоставало — понимания женской души, и именно это он демонстрировал в настоящий момент.

— Ты грубый и жестокий! — бросила Пенни. — Физическое влечение ничего для меня не значит. Женщины не похожи на мужчин, они не рабы своих гормонов, как мужчины, которых легко одурманить красивым телом или смазливым личиком. Женщина должна любить, быть влюбленной в мужчину, только тогда его прикосновение может разбудить в ней желание. Она должна желать его умом и сердцем, только тогда она позволит завоевать себя, отдаться удовольствию!

Глаза Пенни блестели от слез, лицо было мертвенно-бледным. Пусть он смеется над ней! Ее это не трогает... Как мог он полагать, что она допустит, чтобы он явился откуда ни возьмись, как пират-завоеватель, и украл или похитил ее тело, просто потому, что она согласилась на людях разыгрывать комедию, как того требовали его дела, его бизнес? Ну ладно, в тот момент у него сложилось впечатление, что она готова лечь с ним в постель, но теперь-то она говорит ему «нет»... Пенни с тревогой искала в его лице признаки раскаяния, угрызения совести — и не находила их.

— Ты говоришь так, будто веришь в это. — Сол облизал пересохшие губы. — Но скажи, сколько мужчин было в твоей короткой жизни? Сколько мужских рук ласкали твое тело, как я это делал сегодня? — Он прерывисто задышал, снова теряя контроль над собой. — Кого ты поджидала в тот вечер в моей спальне на моей постели? Кто это был, Пенни? Или ты не решаешься даже шепотом назвать мне его имя?

— Никого! — Она пыталась отпрянуть от него, но сильные руки Сола притянули ее к себе. Она проклинала себя за глупость, за то, что с самого начала не объяснила ему, какой невинной была в действительности причина той нелепой ситуации, в которой она тогда оказалась. Но ей хотелось, чтобы он поверил. — Я никого не ждала! Я...

— Никого? Ты имеешь в виду — никого конкретно? То есть любой мужчина мог дать тебе порцию удовольствия, и это утешило бы тебя, утолило твой голод на тот день? Даже я, возможно? — Сол не обращал внимания на ужас, исказивший ее лицо. — Но тогда я не заинтересовался этим дежурным блюдом,не так ли? — Его длинные нервные пальцы перебирали ее волосы, скользили по плечам и застыли на груди. — Но сейчас я во Франции и внезапно заинтересовался... в самом деле, очень заинтересовался...

— Я бы не стала по доброй воле заниматься с тобой любовью, даже если бы ты был последним, на земле оставшимся в живых мужчиной! — выпалила Пенни, оскорбленная его несправедливыми обвинениями.

Она может оставаться девственницей в свои двадцать два года, но никогда она не считала себя, ни чересчур сексуальной, ни, напротив, излишне холодной. Она уверена, что для мужчины, которого полюбит, она будет хорошим партнером и в сексе. Но ей нужен мужчина, у которого страсть к ней будет сочетаться с уважением, который полюбит всю ее, а не только ее тело, чтобы овладеть им и занести ее в список своих побед на сексуальном фронте.

Как Сол относился к Таппи? Если именно так, то неудивительно, что она порвала с ним, отвергла его атавистический взгляд на женщину, более подходящий пещерному человеку, чем цивилизованному, каким он предстает перед своими коллегами по бизнесу.

— Ты хочешь, чтобы я взял тебя силой? — хрипловатым шепотом спросил он. — В этом, что ли, все дело?

— Нет... о нет! — Пенни зарыдала от унижения, от злости на себя за то, что спровоцировала его на эту угрозу.

— Потому что, если ты этого хочешь, — продолжал он тихо и медленно, и при этом его глаза казались двумя бездонными колодцами на холодном красивом лице, — я не стану тебя разочаровывать. Я не склонен к постельным играм, но я никогда не насиловал ни одну женщину, как бы ни желал ее и как бы горячо она меня ни волновала...

— Так отпусти же меня! — Крик страдания и боли вырвался из груди Пенни; это была жаркая мольба. Почти не дыша, в полной безнадежности она уткнулась лицом в подушку, не веря, что тело Сола наконец отдаляется от нее.

— Пусть будет по-твоему, — донеслось до нее, и в этих словах звучала ледяная холодность, — но тебе нужно подумать... либо я буду тебе мужем в полном смысле этого слова, либо ты не получишь ничего, Пенни. Вообще ничего...

Пенни обхватила голову руками, ее тело содрогалось от рыданий. Она не видела, как он отошел от кровати и начал одеваться.

Спустя пять минут она благословляла наступившую тишину, когда Сол, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.

Встав с постели, Пенни почувствовала себя совсем разбитой, болело все тело, каждый сустав. Она постояла мгновение, пытаясь собраться с мыслями.