Отдайся за Миллион (СИ)

— Не женщина, а Амазонка, — цокает коллега. — Не представляю, как можно изо дня в день проводить вечера в четырех стенах.

— Одного раза хватило. Прости, что напоминаю, — поспешно говорю.—Возможно, я поменяю мнение, если Джейсон Стейтем окажется в числе приглашенных, — разряжаю обстановку.

— Кого ты обманываешь, Романова?!

Остаток дня работаю с командой, ни разу не позволив себе податься отчаянию, даже когда получаю через курьера цветы.

Надпись не читаю. Предельно ясно от кого доставка.

И как прежде корзина отправляется в мусорный контейнер.

Сегодня же подойдя к столу, без сожаления убираю рамку с фотографией бывшего в дальний ящик.

А подумав минуту, вновь достаю лишь для того, чтобы порвать снимок пополам. Оставляю себе только фрагмент с Елизаветой.

На протяжении трех дней мы трудимся над созданием эксклюзива.

Работаем вновь на износ, так как сроки поджимают.

Ключевой момент в любом процессе — это фундамент. И если он удачно залит, то в дальнейшем не составит труда ранжировать дополнительные исходники.

Безусловно, на рождение «чуда», утекло много выматывающих часов. Но есть ощутимые результаты. И без ложной скромности намного лучшие предыдущей версии.

В принципе, все проходило циклично. Дом. Работа. Разгребала не менее важные заказы. Между перерывом продолжала выкидывать цветы, а после с головой уходила в текущие дела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На четвертый день в общем зале проходит трансляция рекламы.

Как дела касается "Изиндастрис" шеф мгновенно меняется в лице.

Абсолютно уверенна каждый затаив дыхание, следит за малейшей реакцией Николая Петровича.

Волновалась ли я? Бесспорно. Ответственность огромная. На чашу весов возложена репутация редакции, баснословные деньги, наш профессионализм в конце концов.

Ну и лукавить не имеет смысла, все до единого в помещении преследуют свои цели. И я, в том числе.

ГЛАВА 30

Под броней невозмутимости облокотившись о косяк досматриваю ролик.

Образуется тягостная тишина, как только заканчивается презентация. А главный все продолжает изучать белый экран. Молчит, нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

Утекающие минуты перетекают в утомительное ожидание. Ребята вовсю переглядываются между собой. К тому же мой хваленый самоконтроль дает трещину.

Николай Петрович решает сжалиться над нами, разворачивается, осматривает нас, словно коллектив на дознании. С прищуром и внимательно одновременно.

— Жаль, — качает головой. —Очень жаль.

Не может быть. Неужели все так плохо? Волнение расползается по телу.

— Мне жаль, что пришлось устроить вам взбучку, а иначе вы бы не создали шедевр, — заключает главный напряженно, и даже не сразу улавливаю смысл его слов. Судя по всему, не только я. Затем улыбается, и буквально мурлычет. —Я знал, что вы справитесь. И не сомневался в вас. Ребята, десять из десяти. Точное попадание, — расхваливает мужчина.

— Йес, йес. Йес, — разносится волной.

— Победа, — предел радости непередаваем. И я тоже безмолвно ликую. Ведь теперь можно воспользоваться перечисленными финансами «Изиндастрис.» Нам с Елизаветой нужна своя квартира. А необходимая сумма выходит на первоначальный взнос имеется. Маму неудобно стеснять, несмотря на то что твердит обратное.

— Романова, твоя светлая голова все же выдала экшен. Горжусь тобой и командой, — пожимает руку шеф. — Дай я тебя обниму, девочка.

— Николай Петрович. Можно я на два часа раньше уйду с работы? —Как только утихают страсти спрашиваю у него.

— Конечно можно, Романова. Сегодня тебе все можно, — неожиданная щедрость.

— Спасибо большое, — значит успею в Загс на подачу заявления.

— Только после того, как предоставишь выкатанный материал заказчику.

— Но? — Черт, как же не к месту.

— Что, но? Именно с тобой заключен договор. Ты ответственная за проект. Так что вперед и с песней, Рика. Покажи Измайлову, на что мы способны. Дай ему отчет и иди на все четыре стороны, но только до завтра. Утром как штык чтобы в кресле сидела.

— Может отправить Нинель? —Спрашиваю в надежде.

— Не беси меня, Романова, — передернув плечами главный покидает конферанс зал. Шкала настроения стремительно падает.

Под ложечкой начинает сосать только об одном упоминании фамилии заказчика.

Лишь малая вероятность, что окажусь с ним в одном пространстве заставляет поджилки натягиваться. Не отпускает. Не отпускает полыхающий ад в его глазах. Что же делать? Стук в дверь, и голова Богдана первой показывается из-за створки.

— Еще раз, привет, — задорно рассматривает светлым взглядом.

— Привет, — собираю файлы со стола.

— Поздравляю. Тебе удалось порвать Петровича.

— Мы все Богдан. Это командная работа.

— Меня поражает твоя скромность.

— Это не скромность, а констатация правды.

— Я предлагаю отметить успех нашего дела. Пригашаю тебя сегодня на ужин.

— Мы договаривались на кофе.

— Завтра утром можем пойти на кофе. А сегодня только в ресторан. Давай сходим, проветримся, Рика, — настаивает Назаров.

— Богдан, спасибо правда. Я с бы с удовольствием. Но мне еще держать отчет перед заказчиком. И во сколько освобожусь неизвестно.