`Отдел 15-К. Отзвуки времен`

— Я лейтенант Кравцова, — Женька достала из кармана джинсов удостоверение и показала его туристу, следом за тем залезла в куртку и развернула перед молодым человеком документ Николая, причем в обоих случаях прикрыла фамилии пальцем. — А это старший лейтенант Морозов. Ну, красавчик, и что же мы будем делать?

— С кем?

— С тобой и твоими приятелями, — Женька запихала в рот остатки бутерброда, приобретя на мгновение сходство с хомяком.

— Зачем с нами что-то делать? — совсем уж растерялся турист, посмотрев на Нифонтова, но тот только плечами пожал, предпочтя не вмешиваться в забавы напарницы.

— А ты как думал, милый? — Женька, прожевав хлеб с колбасой, поднялась на ноги. — Натворил дел — отвечай. Вернее, натворили.

— Что мы натворили? — почти закричал молодой человек. — Ничего мы не творили! Я проснулся, вижу, ребята спят, мы почему-то внутри этих руин, рюкзаки разворочены. Что происходит?

— Самогон у бабки в деревне покупали? — деловито поинтересовалась у него Женька.

— Ну да, — отвел глаза в сторону юноша. — Так не запрещено.

— Спорный вопрос, — помахала пальцем у него под носом Мезенцева. — Приобретение неакцизированного спиртного — это, знаешь ли… Ну да ладно. Вы его пили?

— Немного.

— Но вам хватило, — подбоченилась девушка. — Парень, такие штуки надо употреблять осторожно и в меру.

— А? — лицо туриста стало совсем глупым.

— Хрен на! — рявкнула Мезенцева, укоризненно глянув на напарника. — Да все знают, что с качественного первача на травах, выпитого в изрядном количестве, народ невесть что вытворяет. Там же и чабрец, и мелисса, и корень дурмана! Хотя именно поэтому я тебе и верю. Ну, что ты ничего не помнишь. Только вот как оправдание это в суде не пройдет, нет. И как смягчающее обстоятельство тоже. А от суда вы, ребятки, уйдете вряд ли. Двойное убийство — не шутки.

— Двойное что? — у парня прямо как в кино волосы дыбом встали.

— Что слышал, — понизив голос почти до шепота и скорчив грустную рожицу, ответила ему Женька. — Вы жестко нарезались, орали песни, предавались разврату в извращенной форме, разрисовывали всякой похабщиной памятник древней архитектуры, охраняемый государством, а завершили свою оргию убийством. Что ты глазами лупаешь? Два представителя местной интеллигенции из соседней деревни на свою голову пришли сюда на шум, после попробовали вас остановить. Не знали, бедняги, с кем дело имеют. Женщина там лежит. Во-о-он нечто в траве белеется, видишь? Так это ее труп. И еще неясно, просто ли она была убита, или вы с приятелями перед тем ее еще и… Ну, ты понял. А мужик с другой стороны часовни прилег, кто-то ему лихо глотку перехватил ножом. Не ты ли как раз? Вон у тебя тесак какой у пояса висит.

Турист, окончательно ошалевший от услышанного, замотал головой, как бы говоря: «Нет, это не я». Но окончательной уверенности в этом у него в глазах, надо отметить, не было.

Ну а совсем он сник после того, как сходил к телу ведьмы и глянул на него. Как видно, до последнего надеялся, что рыжая девчонка шутит, но, увы и ах, не суждено было его мечтам сбыться.

Его, горемыку, там еще и стошнило, ко всему прочему.

— Саш, что происходит? — раздался голос из часовни, а следом за тем к костру подошла помятая и сонная девушка. — Это кто?

— Полиция, — выдавил из себя Саша, в глазах которого стояли слезы.

— Тоже ничего не помнишь? — сочувственно поинтересовалась у девушки Мезенцева. — Ой, подруга, сколько тебя интересного ждет! Ладно, раз вы оба вышли из спячки, значит, сейчас и остальные очухаются. Вот и славно. Ну, сейчас мы протокол составлять не станем, темнота вон какая, хоть глаз коли. С рассветом начнем. Там как раз наши коллеги подъедут. Криминалист, кто-то из прокуратуры, в общем, все как всегда. Так что, сидим ждем, готовим свои документы. Нам некогда было вас идентифицировать, вы пока для нас ноунеймы, но, надеюсь, у каждого найдется хоть какое-то удостоверение личности. Верно же?

— Ага, — промычал Саша, после чего и он, и девушка удалились обратно в развалины.

— Вот ты жестишь! — глянул им вслед Николай. — А не перебор? Молодежь нынче грамотная, придут в себя окончательно, поймут, что ты им по ушам ездила, и начнут стопками жалобы катать во все инстанции.

— Да ничего никто ни на кого не накатает, — отмахнулась Женька. — Они сейчас часок посидят, потерзаются, побоятся за себя и собственное будущее, а после, как чуть светать начнет, через какую-нибудь брешь в стене часовни ноги сделают. В лучших традициях, ползком, пугаясь каждого шороха. Я ж не просто так им сказала, что мы понятия не имеем, кто они такие.

— Или решат нас грохнуть, — достал из-за спины бутылку Нифонтов. — Где два трупа, там и четыре, разницы уже никакой нет.

— Да ну, кишка у них тонка, — отмахнулась девушка — Ты их видел? Странно, что эти дети мегаполиса сюда-то добрались. Давай наливай, а то мне прохладно стало.

— А потом? — задержал горлышко бутылки над ее стаканчиком Николай. — Им же как-то с этим жить придется дальше? Бояться, терзаться, может, даже со светом спать.