`Отдел 15-К. Отзвуки времен`

— Стоять! — на этот раз голос раздался снизу, и Николай его сразу же узнал. Тетя Паша! Та, которая по его разумению уже выпила водочки и спит себе спокойненько дома. Ну, или в отделе, что тоже для нее не редкость. — Нифонтов! Сюда! Быстро!

Следом за тем хлопнули два выстрела. Выходит, старейшая сотрудница пустила в ход свой знаменитый браунинг, который не то что Сталина — Ленина помнил. Тетя Паша его называла «хлопушкой» и не раз подчеркивала, что главным оружием толкового сотрудника отдела являются его разум и коммуникативные навыки, в крайнем случае — нож. А пистолет… Ну, что пистолет? Так, сомнительный аргумент превосходства.

Но при этом частенько таскала с собой эту самую «хлопушку» в сумочке и даже время от времени, пусть и очень нечасто, ей пользовалась. Как, например, сейчас.

Николай, гигантскими прыжками, прямо как какой-то кенгуру, спустился вниз по лестнице, где увидел отдельскую уборщицу, стоящую около каменного парапета набережной и упирающуюся в него рукой.

— Что встал? — крикнула она на Николая и ткнула рукой в сторону, обратную от моста. — Вон она, догоняй! Если бы не годы, я бы сама… Бегом, говорю!

И верно, в указанном направлении он углядел стройную фигурку с накинутым на голову капюшоном, стремительно скрывавшуюся в ночной тьме.

— Живее! — рыкнула на него уборщица. — Если она добежит до дома с «Фитилем» и после уйдет во дворы, фиг ты ее найдешь!

Бегом ту, на кого указала тетя Паша, догнать у него шансов уже нет — это Николай сообразил сразу. Упущено время. А вот на машине, свет от фар которой как раз осветил дорогу, — запросто. Опять же, появился шанс реализовать юношескую мечту. Ну, о том, каким он себя хотел видеть тогда, когда в академии учился. Рисовалась ему в фантазиях именно такая картина пару-тройку раз.

Николай, вынув пистолет из наплечной кобуры, выскочил на дорогу, выстрелил в воздух, а после направил его на приближающийся автомобиль. Тот скрежетнул тормозами и остановился в паре метров от молодого человека.

— Э, брат! — забормотал черноусый водитель, высунувшись в окно. — Ты чего?

— Московская полиция, — мигом забрался в салон оперативник. — Пулей вон за той девкой!

На самом деле разобрать гендерную принадлежность того, кто именно сейчас с изрядной скоростью мчится по Фрунзенской набережной, он сам не мог, но, если тетя Паша сказала «она», значит, она. У нее глаз-алмаз. Впрочем, судя по фигуре беглянки, так оно и было на самом деле.

— Ага! — таксист попался опытный, спорить с человеком, у которого в руках пистолет, не стал, потому машина резко сорвалась с места. — Иедем!

Иногда в этой жизни все решают секунды. Подай тетя Паша сигнал чуть раньше, спустись Николай с лестницы быстрее — и скрутил бы он злодейку. А так чуть-чуть он не успел. Самую малость.

Девушка (а теперь сомнений никаких в этом у оперативника не имелось) таки успела добежать до того дома, в котором с незапамятных времен находился кинотеатр «Фитиль», ныне называемый «киноклубом», легко, словно танцуя, пересекла дорогу перед самой машиной, на ходу успев показать ее пассажирам средний палец правой руки, пересекла пешеходную дорожку и канула в темноту прохода между двумя домами, при этом лихо перепрыгнув через шлагбаум, там расположенный.

— Тормози! — заорал на водителя Николай и чуть ли еще не на ходу выпрыгнул из машины, проигнорировав водительское:

— Э, брат, тибя ждат?

Удача переменчива, и на сей раз секунд не хватило злоумышленнице. Нифонтов, вбежав в проходной двор, успел увидеть, как она, покрутив головой, сиганула в канализационный люк, расположенный неподалеку от одного из домов. Окажись он тут на пару секунд позже — и все, ускользнула бы птичка. Ну да, люк остался бы открытым, крышку, лежавшую рядом, беглянка затаскивать на место не стала, но поди это приметь в ночи. Само собой, во дворе горели фонари, но именно то место, где находился спуск под землю, они не освещали. Так что побежал бы Николай дальше, пребывая в полной уверенности, что его цель спешит в сторону Комсомольского проспекта и раскинувшегося за ним многообразия переулков, вроде Большого Чудова или Несвижского. Ее там ввек и днем не сыщешь, что уж говорить о непроглядной позднеосенней ночи?

Времени на раздумья не было, потому Нифонтов достал из кармана маленький мэглайтовский фонарик, который всегда таскал с собой, включил его, направил луч света в темноту, с полминуты туда потаращился, после расстегнул куртку, убрал пистолет в кобуру и полез вниз.

Там его и правда никто не ждал, но, спустившись и прислушавшись, он сразу же услышал еле слышный отголосок, раздававшийся откуда-то справа и однозначно являющийся чьими-то шагами. Чьими именно — гадать не приходилось.