Отдел убийств: год на смертельных улицах

Но за исключением отдельных тяжелых моментов, рутина в бюро для детектива – именно что рутина. Любому следователю, проработавшему в отделе больше года, настолько часто приходилось быть свидетелем вскрытия, что этот процесс стал абсолютно привычным. Если бы им необходимо было это сделать, то полсмены наверняка смогли бы взять в руки скальпель и разделить труп на части, не зная при этом, что именно они ищут.

Начинается процедура с внешнего осмотра тела – не менее важного, чем само вскрытие. В идеале тела прибывают на Пенн-стрит в том же состоянии, в каком лежали на месте преступления. Если жертва одета, то она остается одетой, и саму одежду тоже внимательно осматривают. Если есть признаки борьбы, то руки жертвы еще на месте преступления завернут в бумажные пакеты (в целлофановых выступает конденсат, когда позже тело извлекают из холодильника), чтобы сохранить волосы, волокна ткани, кровь или кожу под ногтями и между пальцами. Далее, если место преступления находится внутри дома или другом месте, где возможно найти трасологические улики, помощники медэксперта перед вывозом тела завернут его в белую простыню.

В начале внешнего осмотра тело достают из холодильника и взвешивают, потом перевозят на металлической каталке под потолочную фотокамеру, чтобы зафиксировать состояние перед вскрытием. Затем тело везут в зону вскрытия – длинное помещение из керамической плитки и металла, где могут проводиться шесть осмотров одновременно. В балтиморском бюро, в отличие от многих других, нет закрепленных на потолке микрофонов, чтобы озвучивать процесс вскрытия для дальнейшей расшифровки. Врачи периодически делают заметки сами – для этого на ближайшей полке есть планшеты и шариковые ручки.

Если жертва одета, патологоанатом сопоставит дырки и прорехи в каждом предмете одежды с соответствующими ранениями: это не только помогает подтвердить, что жертва убита предполагаемым способом – а хороший патологоанатом отличит тело, одетое после убийства, – но и в случае огнестрела саму одежду позже можно обследовать визуально или при помощи химических средств на предмет продуктов выстрела.

После предварительного осмотра одежды каждый предмет снимают – аккуратно, чтобы сохранить трасологические улики. Здесь, как и на месте преступлений, точность предпочтительнее скорости. Например, пули и их фрагменты часто выходят из тела, но застревают в ткани, и если раздевать жертву медленно, то их можно обнаружить.

В случаях с подозрением на изнасилование во внешний осмотр входит тщательный поиск внутренних травм, а также вагинальный, оральный и анальный мазок, потому что по сперме, найденной на вскрытии, позже можно определить преступника.

Есть трасологические улики и на руках жертв. После борьбы или изнасилования на обрезках ногтей находят фрагменты кожи, волосы или даже кровь нападавшего. Если в борьбе применялся нож, то на руках можно увидеть защитные ранения – ровные порезы, часто сравнительно небольшие. Если жертва стреляла, особенно из оружия крупного калибра, то это подтвердит химическая экспертиза на предмет следов бария, антимония и свинца на тыльных сторонах ладони. Еще от осмотра рук часто зависит разница между вердиктами об убийстве или самоубийстве: в 10 процентах случаев самонанесенных огнестрельных ранений на руке, спустившей курок, будут капли крови и частички ткани – «брызги» из раневого канала.

Как детектив пытается разглядеть, что на месте преступления не так, а чего нет вовсе, так же проводит вскрытие и патологоанатом. Любая отметина, ранка, необъяснимая травма аккуратно фиксируются и осматриваются. По этой причине врачей в больничной реанимации часто инструктируют не убирать катетеры, шунты и другие инструменты медицинского вмешательства, чтобы патологоанатом отличил физические изменения при попытке спасти жертву от произошедших ранее.

После внешнего осмотра начинается собственно вскрытие: патологоанатом делает скальпелем Y-образный разрез на груди, потом прорезает ребра электропилой и удаляет грудину. В случае проникающих ранений врач прослеживает раневые каналы через все слои тела, фиксируя траекторию пули или направление лезвия на протяжении всего канала, а в случае огнестрельного ранения – пока входное отверстие не соотносится с выходным или пока снаряд не извлекается из тела.

Далее раны оцениваются по вероятному эффекту на жертву. Сквозное ранение в голову приводит к летальному исходу немедленно, но какая-то другая рана – например, выстрел в грудь, пробивший легкое и полую вену, – может привести к смерти только через пять-десять минут. Исходя из этого, патологоанатом может предположить, какие действия были физиологически возможны после нанесения раны. Впрочем, это всегда игра в угадайку, потому что жертвы огнестрела не демонстрируют такого же надежного и предсказуемого поведения, какое нам показывают в кино и по телевидению. К сожалению для детективов, часто тяжело раненый человек отказывается сузить место преступления, просто свалившись от первого же выстрела, чтобы спокойно дождаться скорой или труповозки.