Отдел убийств: год на смертельных улицах

Уолтемейер идет к печатной машинке. Через пять минут все это станет очередной записью в журнале. Через пять минут его можно будет спросить о том сползшем свитере – и он не поймет, о чем речь. Но сейчас, прямо сейчас, это все еще реально.

– Знаешь, – говорит он сержанту, – недавно мой пацан возвращается из школы, сидит со мной в гостиной и говорит: «Эй, пап, мне сегодня в школе предлагали коку…»

Макларни кивает.

– И я думаю – блин, ну все, началось. А он такой улыбается и говорит: «Но я попросил "Пепси"».

Макларни тихо посмеивается.

– Иногда там на такое насмотришься, – говорит вдруг Уолтемейер. – Понимаешь? На такое насмотришься.

Четверг, 1 ноября

Роджер Нолан берет трубку и ищет в офисной папке домашний номер Джо Коперы. Сегодня лучший баллистик департамента будет работать в ночную.

Из коридора слышится громкий стук в дверь большой допросной.

– Эй, Родж, – интересуется один из детективов Стэнтона, – это твой так шумит?

– Ага. Я сейчас подойду.

Нолан находит номер и звонит Копере, объясняет в двух словах ситуацию. Заканчивает звонок под еще более громкий стук.

– Эй, Родж, заткни уже этого гондона, а?

Нолан идет через аквариум в коридор. К окошку в двери прижался лицом сам дьявол – ладони сложены в трубочки у глаз в попытке что-нибудь разглядеть за односторонним стеклом.

– Ты охренел там?

– Мне надо в туалет.

– В туалет, да? Небось потом еще попить попросишь.

Дьяволу надо отлить. Воплощению зла хочется воды. Нолан качает головой и открывает металлическую дверь.

– Охренеть можно, – говорит он подозреваемому. – Стоит кого-нибудь запереть, как у них сразу мочевой пузырь переполняется и голова кружится от жажды… Ладно, пошли, только побыстрей…

В коридор медленно выходит подозреваемый – тридцатиоднолетний чернокожий мужчина, худощавого телосложения, с редеющими, коротко постриженными волосами и темно-карими глазами. Лицо круглое, рот – широкий, с щербинкой и неправильным прикусом. Его толстовка на размер больше, хайтопы поношенные. Ничто во внешнем виде не выдает правду об его омерзительном деянии: ничто в лице не вселяет страх, ничто в глазах не назовешь необычным. Он совершенно зауряден – и по этой причине тоже вызывает презрение.

Его зовут Юджин Дейл, и в его компьютерной распечатке на столе Гарри Эджертона приводов хватит на двух убийц. Большинство арестов – за изнасилования, покушения на изнасилования и нарушения правил обращения с огнестрельным оружием; более того, сейчас Дейл на УДО, только что отпущен исправительным департаментом после отбытия девятилетнего срока за сексуальное преступление.

– Не вернешься через три минуты, – говорит ему у входа мужской уборной Нолан, – и я пойду за тобой. Все понял?

Юджин Дейл выходит из туалета через две минуты, с робким видом. Нолан направляет его обратно по коридору.

– Попить, – просит подозреваемый.

– Ну и? – говорит Нолан. – Пей.

Дейл останавливается у кулера с водой, затем утирает лицо рукавом. Подозреваемого возвращают обратно в кабинку, где он ждет Эджертона, который в этот момент беседует в другой допросной с теми, кто близко знает Дейла, собирая всю возможную информацию для предстоящего допроса.

Драма вышла бы поинтересней, если бы Юджин Дейл нашелся благодаря редкому следственному гению. Для детективов, столько перестрадавших на деле Латонии Уоллес, настал бы идеальный момент правосудия, если бы этот человек материализовался в допросной благодаря незаметной подсказке где-нибудь в папке Андреа Перри. И Гарри Эджертон оправдался бы начисто, если бы узнал имя благодаря блестящему прорыву в ходе одинокого и методичного расследования.

Но, как обычно, поэтическому возмездию здесь не место. Эджертон сделал все от себя зависящее, чтобы найти преступника, но в конце концов преступник сам нашел его. Человек, разыскиваемый за хладнокровное убийство девочки и ныне ерзающий на стуле в большой допросной, смог выдержать только две недели, после чего пошел и изнасиловал другую.

Но зато, когда пришел рапорт о втором изнасиловании, в отделе все поняли, что это значит. Эджертон к этому подготовился – встречался со спецподразделениями трех районов и предупреждал, чтобы они искали любые изнасилования или появления пистолета 32-го калибра. Поэтому, когда в Южное спецподразделение пришел рапорт, офицер Рита Коэн сообразила, что к чему. Второй жертвой стала тринадцатилетняя девочка: Дейл заманил ее в пустующий дом на Южной Маунт-стрит, потом угрожал «серебристым» пистолетом и изнасиловал. Ее он оставил в живых, хоть и предупредил, что если она кому-нибудь расскажет, то он снова ее найдет и выстрелит в затылок. Юная жертва пообещала молчать, но, как только вернулась домой к матери, поступила ровно наоборот. Вышло так, что она знала и имя, и адрес напавшего – ее лучшая подруга была дочерью подружки Дейла.

Преступление столь же тупое, сколь и чудовищное. Та самая дочь подружки даже видела, как перед нападением Дейл шел к дому жертвы – возможно, поэтому он и не убил изнасилованную девочку. Он знал, что есть свидетельница, и все же отбросил всякую осторожность, лишь бы удовлетворить свои позывы.