Отдел убийств: год на смертельных улицах

Но Пеллегрини неуверенно промолчал. Время от времени Лэндсман учит истине, кажущейся противоречием, тревожным противовесом методичным поискам эмпирических ответов. Его урок гласит: науки, скрупулезности и точности мало. Нравится Пеллегрини или нет, но хороший детектив рано или поздно должен спустить курок.

Четверг, 22 декабря

Новогоднее поздравление в стиле балтиморского отдела убийств – пенопластовый Санта-Клаус, приклеенный скотчем к двери допофиса, чей лоб изуродован глубокой кровавой раной от выстрела в упор. Рану проделали перочинным ножичком, кровь нарисовали красным фломастером, но задумка более чем ясна: «Слышь, Санта. Это Балтимор. Ходи с оглядкой».

Ким, Линда и другие секретарши шестого этажа развесили вдоль металлических перегородок главного офиса одинокую красно-золотую мишуру, расставили картонных оленей и принесли леденцы. В северо-восточном углу офиса стоит елка, скупо украшенная в этом году, но хотя бы обошлось без цинизма, как раньше. А то несколько лет назад парочка детективов достала из папок фотографии из морга – в основном снимки мертвых наркодилеров и наемных убийц. Аккуратно поработав ножницами, детективы отделили изрешеченные тела от заднего фона и, преисполненные рождественским духом, наклеили им на плечи нарисованные крылышки. В каком-то смысле даже трогательно: такие хардкорные игроки, как Сквики Джордан и Авраам Партлоу, висели на полиуретановых ветках с совершенно ангельским видом.

Даже искренние украшения выглядят жалко и обреченно в месте, где слова «и на земле мир, в человеках благоволение»[81] не имеют никакой связи с тем, с чем приходится работать. В день рождения святого люди, расследующие убийства, явно не спасены – они застряли в обычной череде огнестрелов, ножевых и передозировок. Впрочем, группы, трудящиеся в сочельник на сменах с четырех до полуночи и с полуночи до восьми, эту важную дату хоть и не празднуют, но как минимум признают. Почему бы и нет, все-таки подобную иронию следует как-то отметить.

На прошлое Рождество не было особого беспредела – только пара огнестрелов на западной стороне. Зато два года назад разрывались все телефоны, а три года назад тоже царил настоящий ад – два бытовых убийства и серьезная перестрелка, из-за которых группа Нолана работала до самого рассвета. В то Рождество свежая смена, пришедшая пораньше, обнаружила, что ребята Нолана пали жертвой странной праздничной лихорадки и разыгрывают в главном офисе праздничные убийства.

– Сука! – кричал Нолан, наставив палец на Холлингсворта. – В прошлом году ты дарил мне то же самое… БАХ!

– Сволочь, у меня уже есть тостер, – Холлингсворт в свою очередь наставил палец на Рикера. – БАЦ!

– Ах так? – сказал Рикер и выстрелил из пальца в Нолана. – А ты в этом году снова спалил начинку!

Причем их маленькие драмы не такие уж пародийные: в легендарную рождественскую смену в начале 1970-х отец убил сына за обеденным столом из-за спора о темном и светлом мясе, воткнув разделочный нож в грудь ребенка за право первым отведать угощение.

Правда, капитан никогда не забывает организовать для ночной смены достойную закуску. И да, рождественская смена – единственная ночь в году, когда детектив может достать бутылку из стола, не боясь попасться на глаза рыщущему дежурному. Несмотря на это, все равно праздничная смена в убойном – самая депрессивная работа на свете. И надо же было случиться такому везению – трехнедельная смена Д’Аддарио заканчивается утром 25 декабря. А значит, группы Лэндсмана и Макларни будут работать в сочельник с четырех до двенадцати, группа Нолана – с полуночи, после чего рожденственским утром их сменят люди Макларни.

График никого не обрадовал, но Дэйв Браун нашел способ выкрутиться. Он всегда старается раньше других уйти в отпуск на праздники и в этом году, мечтая о домашнем уюте, планирует утром 25 декабря держаться от штаба как можно дальше – дома, с годовалой дочкой на руках. Естественно, для Дональда Уордена эта абсурдная Брауна становится очередным пунктом в списке вещей, за которые молодой детектив заслуживает оскорбления, а именно:

1. Браун так ни хрена и не продвинулся в деле Кэрол Райт – это до сих пор сомнительная смерть от наезда.

2. Он и так только что вернулся после пяти недель больничного из-за операции на ноге в Хопкинсе – якобы крайне необходимой из-за какого-то там таинственного повреждения нерва или мышечных спазмов, которые любой настоящий мужик игнорирует после второй кружки пива.

3. Его способности детектива убойного еще предстоит по-настоящему проверить.

4. Его не будет рядом, чтобы съездить в Пайксвилл за чесночными бейглами в воскресную дневную смену, так как на это время приходится Рождество.

5. Хуже того, ему хватает наглости уйти в отпуск, пока остальная группа пашет все праздники.

6. Он как бы изначально говна кусок.

Уордену с его необыкновенной памятью ни к чему записывать этот внушительный список. Он всегда в уме, чтобы при случае заново знакомить молодого человека с основными фактами его жизни.