Отдых и восстановление (СИ)

— У самого ордена Пути, в отличие от его членов, нет ни друзей, ни врагов, сира Вероника, — возразил отец Вернон. — Есть только цели и интересы. А они у ордена совпадают с таковыми у большинства населения королевства, включая магов вроде вас: порядок, стабильность и безопасность… — Тут отец Вернон хмыкнул и поправился: — Ну, если можно вообще говорить обо всех этих прекрасных вещах на границе человеческих земель.

Я коротко посмеялась над стабильностью и безопасностью Волчьей Пущи, отец Вернон тоже усмехнулся и продолжил выбирать книгу на вечер. А может, и не только на вечер. Вообще-то, приехал он удостовериться, что сира Клементина жива-здорова. Ну… Она действительно была здорова: и Лоренцо, и Феликс потрудились на совесть, Клементина даже от отёков больше не страдала. Но едва ей полегчало, она тут же уехала в Старицу заниматься любимым делом, так что отцу Вернону предстояло день-другой провести в нашей компании, ожидая её возвращения (и не могу сказать, чтобы он расстроился, услышав эту новость; сидеть почти безвылазно в Волчьей Пуще ему наверняка так же надоело, как мне — в Вязах).

А ещё он в лучших здешних традициях захватил с собой письма из почтового отделения, раз уж всё равно ехал сюда. И одно из них вручил мне. Я схватила конверт в неясной надежде, но письмо было отправлено из Озёрного и отправителем значился какой-то С. Милк, владелец кондитерской «Сладкое счастье». Я в некотором недоумении пробежала глазами строчки, изобилующие кудрявыми росчерками и вычурными хвостиками: господин Милк делился со мной своими печалями по поводу сложности хранения деликатных и недешёвых продуктов вроде сливок и масла, а тем более уже готовых тортов и пломбиров. Особенно учитывая, с насколько взыскательной публикой ему приходится иметь дело. Морозный маг, писал он, тем более опытный и умелый, был бы для него просто спасением. Условия Симон Милк предлагал ничуть не хуже, чем Гилберт Меллер, разве что собирался просто платить мне, а не погасить мои долги Дому Ильфердина.

— А! — сказал Меллер с заметной досадой, когда я спросила его, откуда владельцу кондитерской известны моё имя и род занятий. — Я как-то в расстроенных чувствах и не особенно трезвом виде пожаловался, что так и не придумал способа вас уговорить, и Симон решил, что ему повезёт больше. Сколько он вам предлагает?

— Даже чуть побольше, чем вы, — хмыкнула я, ещё раз просмотрев условия.

— Вот как? — он сунул обратно в конверт своё недочитанное письмо и полез в стол за когда-то дорогой, а теперь порядком облезлой папкой, где лежала на удивление тонкая стопочка бумаг. — Тогда вам, наверное, будет интересно почитать вот это.

И Меллер протянул мне листок со списком, как он меня заверил, недорогих приличных пансионов.

Я задумчиво потёрла нос. М-да. Недорогими пансионы могли считаться только по меркам столицы графства. Если жить в таком, то «условия ничуть не хуже, чем у Гилберта Меллера» переставали казаться настолько уж привлекательными: Озёрный — не Вязы, там у хозяев пансиона для приготовления обеда не получится выбрать двух-трёх кур из собственного птичника и в собственном же огороде надёргать овощей и зелени. На те деньги, что ты отдашь в столице графства за единственный обед, в Вязах, наверное, неделю можно было бы питаться.

Меллер посмотрел на меня с чуть ли не ехидной улыбочкой — у меня на лице, видимо, во всех подробностях отобразились мысли по поводу такого жилья — и прибавил, что член Гильдии наёмников, разумеется, может совершенно бесплатно жить в отделении своей гильдии.

Я, не скрываясь, фыркнула. Жить в отделении Гильдии наёмников — это бесплатно, да. Только придётся постоянно выполнять мелкие и не очень поручения привратника вроде уборки, мытья посуды и чистки овощей — я, увы, не в том ранге, обладатель которого может послать какое-никакое начальство тёмным лесом или ещё подальше. И об отдельной комнате можно только мечтать, а соседки сплошь и рядом оказываются бабами шумными, задиристыми и любящими, вежливо говоря, выпить, а если говорить прямо — надраться до поросячьего визга, чтобы расслабиться после дорожных тягот и опасностей. Не обязательно они будут такими и не обязательно они будут вообще, соседки эти, но если жить в отделении целый год (а то и все три), подобная компания хоть раз-другой, хоть на неделю-другую, да попадётся. Именно то, что нужно после нудной изматывающей работы по заморозке кладовых или начарования целой горы льда для изготовления мороженого. Нет, гильдейские казармы в качестве жилья годились разве что на неделю-другую. Жить там годами — да я повешусь сама или убью кого-нибудь. Второе даже скорее.