Отдых и восстановление (СИ)

— А с этими светильниками твоими… — чуть помявшись прибавил Людо, — мне вообще казалось, что ты думаешь о них даже в постели: где же эта огрова ошибка и как её исправить? Так и ждал, что ты в любой момент выскочишь из-под одеяла и метнёшься к столу — срочно записать какую-нибудь мысль, пока не забылась.

— Неужели у вас с Илоной всё было настолько… печально?

— По-разному было, — уклончиво ответил он, и я решила оставить эту тему: ну да, приятно ли вспоминать беглую жену? Да и вообще, зря я затеяла это выяснение отношений. Всегда же старалась ни к кому не привязываться, вон с Шаком изменила этому правилу — и что в результате? Нет, надо со всеми, всегда и везде оставаться в прохладно-ровных отношениях. Особенно с любовниками.

Мы поднялись на ту горку, с которой дорога скатывалась либо к пруду выше плотины, либо к Жабьему логу. И разумеется, я, наёмница, вдосталь помотавшаяся по распутице вместе с ненормальными, которым ни жить ни быть требовалось ехать именно сейчас, первым делом оценила дорогу эту. Здесь, наверху, заканчивались гномьи гранитные бруски и начинался битый камень, щедро усыпавший даже спуск по длинному, пологому и неожиданно глинистому склону, не то что путь по болотистой низинке. Щебень этот местные и не только мужички возили и возили до тех пор, пока снега не стало слишком много для дорожных работ. Понятно, что на крестьянских телегах, запряжённых отнюдь не битюгами, а обыкновенными крестьянскими лошадками, много камня не увезёшь, но подвода за подводой, день за днём, третью… или уже четвёртую?.. осень подряд — от замка до Вязов и наоборот теперь можно было добраться в любую погоду, не увязая в грязи по колено (к метелям и снегопадам это, ясное дело, не относится, там никакой щебень не спасёт). Меллер платил ещё и за придорожные канавы, чтобы их каждый год чистили и углубляли. Не знаю, предлагал ли он деньги, знаю только, что работнички мешками увозили из его складов муку, муку, муку, пшено, горох… Старался он для себя, конечно, но то, что дорога в Вязы была едва ли не лучше почтового тракта, шло на пользу всей северной части баронства. Я вспомнила где-то когда-то читанный гороскоп, составленный не по расположению небесных тел, а приписывающий людям черты разных животных. Если верить ему, Меллеры были не крысами, а бобрами, которые не приспосабливаются к внешним условиям, а меняют их под себя, под свои потребности и желания.

Ох, и тут Меллеры мне в голову лезут. Меня же любовник позвал на прогулку по весеннему солнышку, а я о нанимателях думаю.

— Совсем уже весна, — мечтательно проговорила я, оторвавшись от созерцания темнеющей среди просевшего снега дороги и запрокинув голову, чтобы посмотреть в небо, набравшее уже и глубину, и цвет.

— Весна, — согласился Людо. — Вон в проталине чистотел.

— Где?

— Налево посмотри, там холмик небольшой и проталина на нём.

— А, вижу. — Я даже засмеялась, такой гордый и непреклонный торчал из грязного, потемневшего снега зелёный толстый стебель с крохотными пока ещё, едва развернувшимися листочками.

— А утром муха какая-то проснулась, — прибавил Людо. — То есть, не проснулась, а отогрелась и поползла куда-то по подоконнику. Шла-шла, потом бум! — головой об раму. Постояла, подумала, развернулась и пошла обратно всё так же не просыпаясь.

Мы засмеялись уже оба, и я сказала:

— А в крепости бедным мухам и погулять негде: все подоконники заставлены ящиками с рассадой. Даже в новой казарме. Аларика ещё и на стол мне приткнула какой-то горшок, уверяя, что это всего на две-три недели, ну может, чуть подольше.

— И теперь тебе, бедняжке, негде писать и считать?

— Да сделала я вчера кое-какие подсчёты, — невесело фыркнула я. — И пришла к неутешительному выводу: подписав контракт с Милком, я в лучшем случае выплачу долги за шесть с половиной лет. Вернее, округляя и принимая в расчёт всевозможные крупные и мелкие внезапные неприятности — за семь, поскольку проживание в крупном городе отъест от моего жалования кусок ещё более внушительный, чем долги и проценты по ним.

— Спросила бы меня, я бы тебе сказал то же самое без всяких подсчётов. — Людо пожал плечами в совершенно меллеровском духе. Это, кажется, было просто-напросто заразно, даже сира Катриона, глава семьи и вообще девятое колено владетелей Вязов, не устояла. — Ты, видимо, не жила подолгу в более-менее крупных городах, как я раньше никогда не забирался в такую глушь и таких цен, как здесь, даже представить не мог. — Он ностальгически улыбнулся и сказал: — Когда я в первый раз спросил одну местную матрону, сколько она хочет за дюжину яиц, я ушам своим не поверил и переспросил снова. Она смутилась и принялась оправдываться, что ничего не дорого! Что яйца у неё свеженькие, крупные, одно к одному, а ежели я найду хоть один болтунец, она его выпьет вот прямо у меня на глазах!