Отечественная война 1812 года глазами современников

Предоставляю самим читателям вообразить себе критическое наше положение. Описать его нет возможности. Встреча с неприятелем угрожала нам неминуемым пленом. В замешательстве мы не могли придумать ничего лучшего, как своротить с дороги в сторону и поискать защиты в ближнем перелеске.

Не успели еще мы добраться до предположенной засады, как встретили пешего инвалидного солдата с окровавленным лицом и с завязанною щекою. На вопрос мой: откуда он? — солдат отвечал, что был отправлен с экипажем городничего, но французы, отняв экипаж, его самого ранили. «А куда идешь?» — спросил я. «В Смоленск». — «Разве не боишься опять попасть в руки французов?» — «О, мне уж они присмотрелись; назади я видел их многие колонны; удивляюсь, как вы с ними не встретились». — «Иди, спрячься от них с нами». — «Нельзя, мне нужно спешить в Смоленск», — и, сказав это, пошел вперед.

Достигнув непрочного убежища, мы вдвинули в лесок экипажи свои и забросали их ветвями; но к беспокойству своему далеко не так густо, чтобы скрыть экипажи, а с ними и себя, совершенно.

В таком положении оставалась нам одна надежда — надежда на Бога. Одно Божие милосердие могло защитить от бедствий, окружавших нас со всех сторон. Пока еще было светло, мы ежеминутно боялись, чтобы не открыли нас на месте; но как только смерклось, мы успокоились в надежде, что в темноте не заметят нас с дороги, с которой мы своротили, — а дорога была только в нескольких шагах от нас.

Но с наступлением ночи, во мраке ее, мы были поражены ужасом, слыша невдалеке от себя разные крики, отголоски песен и разговоров, свист в дудочки, топот конских копыт, ржание лошадей, мычание коров, блеяние овец и проч, и проч. Ночь была тихая. А как в тишине ночи эхо раздается по лесу, естественно, громче, чем в бурные ночи, — то нам казалось, что этот шум, гам и крик к нам уже приблизились. Не отдыхая ни минуты, мы ходили в темноте по лесу; мрачные мысли и скорбные чувства душили нас, голова горела, кровь приливала к сердцу, и мы едва могли говорить от необыкновенной сухости в горле и на языке. В такой изнурительной тревоге покой нам был необходим; но при сильном возмущении духа, при усталости и истомленности тела благодетельный сон бежал от нас; один сын мой, беспечное и беззаботное дитя, пользовался благодатным его влиянием и, просыпаясь, с детским чистосердечием аукался со мною — не чувствуя опасностей, угрожающих нам.

Соседи мои готовы были, в случае открытия нас, бросить в лесу повозки и лошадей и бежать, куда глаза глядят. Мне же, человеку старому, слабому, с поврежденной ногою и с малолетним сыном, не оставалось ничего другого, как поручить себя покровительству Божию и святой Его воле.

Между тем придумали мы послать бывшего с нами крестьянина в ближайшую от нас деревеньку нанять проводника, который бы вывел нас ночью на Киевскую дорогу. Но обыватели, ограбленные и напуганные мародерами, оставив свои дома, попрятались в гумнах и ни за какие деньги не соглашались проводить нас. Впрочем, эту неудачу я приписываю особенному милосердию Божиему. В тихую ночь наши трескучие экипажи, наверно, не ускользнули бы от внимания бродивших вокруг селений мародеров, и мы попались бы им в руки.

Незадолго пред тем один из людей моих, взяв с собою товарища, решился из любопытства поглазеть на неприятельскую конницу. Идя далее и далее, они очутились на краю леса и увидели обоз с больными солдатами, одетыми в белые шинели. Молодцы мои вообразили, что русские крестьяне должны везти непременно своих, а не чужих солдат, и один из них, смело подойдя к телеге, спросил повозчика, какая это конница? Не получив ответа, смельчак схватился за ворот шинели сидящего на телеге солдата и повторил вопрос; но тот проворчал что-то непонятное. Оказалось, что солдат этот был француз. Тогда провожавший обоз кавалерист (вероятно, из поляков), подъехав к моим людям, спросил их по-русски: «Что вы за люди?» — «Господские». — «Зачем пришли?» — «Ищем грибов». — «Убирайтесь же прочь отсюда и не показывайтесь», — с этими словами кавалерист оставил их, и люди мои возвратились к нам без всяких дурных последствий.