Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том II

Скоро Шувалов покинул Вену. Дальнейшие переговоры вел гр. Штакельберг. Он был так же, как и Шувалов, убежден, что до решения турецкого вопроса в желательном для Австрии направлении, нечего и думать о соглашении с венским двором. Между тем государственный канцлер далеко не склонен был удовлетворить желания венского двора; он и не доверял ему и не хотел до такой степени подчинить его влиянию исход мирных переговоров с Турцией. Его инструкции нашему венскому послу глухо говорят о турецких делах. Император Александр держался уже в это время других взглядов. 8 февраля 1811 г. он лично писал австрийскому императору, указывая на неизбежность разрыва между Россией и Францией, он не просил о союзе, но выражал желание узнать, какую позицию займет в этом случае Австрия. Наполеон желает восстановления Польши, и Австрии придется отказаться от Галиции — пишет он. Вот чего она должна ждать от французского императора; в предупреждение этого лучше, чтобы занял Польшу войсками он, Александр, а в доказательство полной лояльности по отношению к Австрии он предлагает ей территориальное увеличение за счет Турции; он готов предоставить Австрии Молдавию и Валахию по реку Серетъ и даже Сербию. Повторяя приемы личной политики Людовика XV, он тайно от гр. Румянцева послал инструкции Штакельбергу, предписывая развить эти предложения. Австрийский двор продолжал свою уклончивую политику, боясь Франции и не доверяя России. Наконец, когда разрыв между Александром и Наполеоном уже вполне определился и надо было выбирать, Австрия, стремясь занять, по возможности, безопасную и нейтральную позицию, предложила одновременно посредничество свое между Россией и Францией, и Россией и Турцией. В посредничестве в русско-турецком споре для венской дипломатии было много заманчивого; можно было рассчитывать повернуть дело к выгоде Австрии, как дунайской державы. Если в Вене не верили обещаниям Александра, то были убеждены в возможности достигнуть своих целей на Востоке, посредничая одновременно между Россией и Францией. Этот ловкий маневр, однако, не встретил сочувствия в Петербурге. Александр не верил в успех посредничества Австрии в Париже и, оправдывая ее недоверие, не хотел допустить ее прямого вмешательства в восточный вопрос. Выясняющие это депеши Румянцева показывают, что так было поступлено в значительной степени под его влиянием. Посредничество было отвергнуто, но мысль о союзе или соглашении с Австрией не была покинута. Штакельберг в последний раз указал, что нельзя на это рассчитывать, пока не заключен с Турцией мир и пока ей не возвращены княжества. Позже Штакельберг уверял, что восточная политика России, по меньшей мере, ускорила, если в значительной степени не вызвала заключение союза Австрии с Наполеоном. Того же мнения держался и гр. Нессельроде, с 1812 года статс-секретарь Александра. В своем знаменитом докладе, поданном им императору в марте, он ясно указывает, что считает политику Румянцева в 1811 году ошибочной; между прочим, он приводит и такое соображение: «когда предложение Австрии о посредничестве между Россией и Портой было отвергнуто, русское правительство потеряло возможность компрометировать Австрию перед Наполеоном, который не желал заключения мира между Россией и Турцией».

Голенищев-Кутузов (грав. Кардели)

У австрийских политиков был наготове план кн. Шварценберга, лелеявшийся со времени переговоров о женитьбе Наполеона на эрцгерцогине Марии-Луизе. Кн. Шварценберг и гр. Меттерних, правильно оценивая положение, считали весьма непрочным соглашение России с Францией; предвидя возвращение Наполеона к его польским планам, они вперед учитывали момент, когда между Россией и Францией возникнет соревнование в приобретении дружбы Австрии и ее союзной поддержки. И, заранее останавливая выбор на Наполеоне, как на сильнейшем из противников и наиболее вероятном победителе, кн. Шварценберг предполагал обусловить союз крупным вознаграждением: возвращением Австрии потерянных ею провинций (Иллирии, Далмации, Тироля, Венеции и Макшуи). Его мечты доходили даже до возвращения Силезии, «так как и Силезия древнее достояние Австрии». Зная, что в планы Наполеона входит восстановление Польши, как аванпоста против России, и учитывая возможность уступки Галиции, Шварценберг полагал, что и в этом случае не следует колебаться, а идти навстречу видам французской политики за приличное вознаграждение, которое он определял так: дунайские княжества, Бессарабия, Босния, Сербия и Болгария.