Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

Я, конечно, очень субъективен, но меня всегда удивляют читатели и особенно читательницы, которые любят псевдолитературу, какую-то модную книжную галиматью и игнорируют (боятся? чураются? не понимают?..) настоящие книги, к примеру книги Нины Берберовой, книги, которые способны не только увлечь и завлечь, но и воспитывают, формируют, развивают вкус. Рассказывают подлинные истории, а не выдуманные про каких-то ментов и следователей, жен и любовниц олигархов, девиц-стерв и прочих людишек с копеечными мыслями и долларовыми амбициями. Нет, лично я двумя руками за Берберову!

Нина Николаевна Берберова родилась 26 июля (8 августа) 1901 года в Петербурге и прожила 92 года. И это были не просто долгие, тягучие годы, а десятилетия, насыщенные борьбой, трудом, встречами, размышлениями о жизни и о судьбе, что само по себе достойно внимания и уважения. Вот что она писала в предисловии ко второму изданию книги «Курсив мой»: «Я смотрю из настоящего в прошлое и вижу, что я всю жизнь была одна. Несмотря на мои замужества, на дружбы, на встречи, на прочные и продолжительные отношения с людьми, на любовные радости и горести, на работу, я была одна. Несмотря на три “подготовки” (но не попытки!) самоубийства (внимательное рассматривание возможностей, какое несомненно бывает у всех), несмотря на разлуку с близкими, на отсутствие русской речи вокруг, я была счастливым человеком. Величайшим счастьем я считаю именно тот факт, что я была одна и ценила это. Я смогла узнать себя рано и продолжать это узнавание долго. И еще одно обстоятельство помогло мне: не нашлось никого, на кого я бы смогла опереться, мне нужно было самой найти свою жизнь и ее значение. На меня иногда опирались люди. И как-то так вышло, что мне в жизни ничего не перепало. Так что я никому ничего не должна и ни перед кем не виновата. Мне кажется, я никого не беспокоила собой и ни на ком не висла. И благодаря здоровью не слишком заботилась о самой себе. Мне давно стало ясно, что жить и особенно умирать легче, когда видишь жизнь как целое, с ее началом, серединой и концом. У меня были мифы, но никогда не было мифологии».

Цитата длинная, но какая емкая и глубинная, поучительная для тех, кто несамостоятелен, виснет, мечется и надеется на других.

Всю свою жизнь Нина Берберова изложила в автобиографической книге «Курсив мой» (первое издание на английском в 1969 году), для тех, кто не читал эти удивительные воспоминания-признания, расскажем кратко о ее жизненном пути. Отец – Берберов, армянин из Нахичевани, – чиновник министерства финансов, мать – Караулова – дочь тверского помещика. Стало быть, русско-армянских кровей. Юность совпала с революцией. Встреча со знаменитым поэтом Владиславом Ходасевичем и совсем неподходящее время для любви. В апреле 1922 года на скамейке в Михайловском парке Ходасевич сказал Нине Берберовой, что пред ним две задачи: быть вместе и уцелеть. Уцелеть физически, духовно и творчески.

Как супруги они добились заграничных паспортов и уехали на Запад. «Мы уезжали, думая, что все попритихнет, жизнь немножко образуется, восстановится – и мы вернемся…» – писала в своих воспоминаниях Берберова. 22 июня 1922 года они покинули Россию: Ходасевич умер в эмиграции, а Берберова посетит родину лишь спустя 67 лет – в 1989 году.

После множества переездов – Прага, Берлин, Сорренто (где жил Максим Горький) – Берберова с Ходасевичем оказываются в Париже. Труднейшая, скудная эмигрантская жизнь. Ходасевич был талантлив, но плохо приспособлен к жизни, тем более на чужбине, и совсем не умел зарабатывать. Десять лет они прожили в душевной гармонии и материальном дискомфорте. «Я начала писать в 1927 году, чтобы было чем платить за квартиру», – вспоминает о тех временах Берберова. И в какой-то период она «тащила» дом, а потом решила покинуть Ходасевича. Как написал сосед по Биянкуру (парижскому пригороду): «Она сварила ему борщ на три дня, заштопала все носки и после этого ушла». Сыграла роль в расставании и возрастная разница в 16 лет, как отмечала Берберова, она представляла «почти другое поколение».

У Ходасевича появилась другая женщина – Ольга Марголина (с которой Берберова, кстати, была дружна, и они вместе проводили одного из лучших поэтов Серебряного века в последний путь). А Берберова вышла замуж за другого русского эмигранта Николая Мокеева. По ее оценке: «Он был талантлив в разных областях, но нигде не гений». После войны Берберова и Мокеев расстались. Но оставим детали семейной жизни Нины Берберовой, не это главное, главное – творчество.

В городе на Неве, живя в атмосфере Серебряного века, умной и красивой девушке нельзя было не быть поэтессой. Берберова занималась в студии Гумилева при петроградском Доме искусств, и первые ее стихи вышли в сборнике «Ушкуйники» (1922).

В гимназии Берберова считалась лучшей ученицей. Читала запоем все подряд, до головокружения. Помимо художественной литературы изучала историю, психологию и религию. Рыдала, узнав о смерти Блока. Тяжело перенесла расстрел Гумилева. Ее спас союз с Ходасевичем.