Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

Виктор Мамченко (1901, Николаев – 1982, Шелль). В 20-летнем возрасте отправился в Африку, работал, батрачил в Тунисе. С 1923 года в Париже. Немного учился в Сорбонне. Подвизался корректором. Постоянным гостем был у Мережковских. Один из основателей объединения русских поэтов в Париже. Выпустил несколько сборников, в том числе «Звезды в аду». Терапиано считал его «одним из интереснейших людей своего поколения».

Какой проспект? Иль это Невский
По всей земле,
И правды ищет Достоевский
В морозной мгле?..

В последнем сборнике Мамченко много интересных, но трагических по мироощущению стихотворений – «Над землею черный холод…», «Стихает день в мерцанье паутин…», «Цветы отцветают. Не надо иллюзий…», «Идешь сквозь бред, идешь в дурную вечность…» и т. д.

Возникает вопрос: как вообще оценивать стихи? И как сравнивать поэтов, одного с другим? В статье об Осипе Мандельштаме Георгий Адамович писал:

«Поэтов не надо сравнивать… Каждый сам по себе, как в природе: тополь, дуб, ландыш, репейник, папоротник, – и все живет по-своему, и нет никаких “лучше” и “хуже”. Но это в теории, а на практике, пока стоит мир, люди сравнивать будут и сознавая, что сравнения никуда не идут. Пушкин или Лермонтов?..»

Продолжим: Терапиано и Мамченко, Смоленский и Кнут и т. д. Разная поэзия и разные изломы судьбы. Вот Мамченко: в 1967 году в возрасте 66 лет пережил удар, лишился дара речи, не мог ходить, и в таком состоянии, оставаясь с ясной головой, прожил еще 15 лет. Умер в доме Красного Креста, в одиночестве. Такова была судьба Виктора Андреевича Мамченко.

И не знаю, как подняться,
Как идти, куда идти,
И в дыхании двоятся
Жизне-смертные пути…

* * *

Мария Волкова (1902, Усть-Каменогорск – 1983, Германия). Поэтесса. Дочь сибирского казака и уральской казачки.

Страшный, неистово лютый, подлинно ледяной поход через Сибирь до Байкала. В нем – ужасная смерть горячо любимого отца, героя колчаковского похода, потеря дочери-первенца. А потом – изгнание, чужбина, бедность, сознание своей неприкаянности… Жила в Париже. Но это не принесло ни счастья, ни радости.

Розовеет веселый шиповник…
Задыхаясь стою у плетня.
Это – он, моей грусти виновник!
Он прошел, не взглянул на меня!

Промелькнул. Второпях не заметил.

Тише, сердце… молчи… все равно…
День как будто и ясен и светел,
А в глазах почему-то темно…

…Розовеет веселый шиповник.

Неподвижно стою у плетня.
Он – не муж мне, не брат, не любовник.
Отчего ж я – сама не своя?

* * *

Андрей Седых (Яков Моисеевич Цвибак. 1902, Феодосия – 1994). Журналист, писатель, критик.

Когда грянула революция, Андрею Седых было 15 лет. И куда податься юноше, окончившему гимназию? В 1919-м Седых нанялся матросом на пароход и сошел с него в Константинополе, где в течение полугода продавал на улице русские газеты. В ноябре 1920-го приехал во Францию. Бывший министр торговли царского правительства М. Федоров, занимавшийся делами русских студентов, устроил Седых в Парижский университет. С 1926 года Седых – журналист, парламентский корреспондент. Из журналистов в писатели. В 1930 году вышла книга «Там, где была Россия», затем другая – «Звездочеты с Босфора». Бунин отозвался о книгах Седых так: «Это хорошая книга, вы должны писать, из вас выработается хороший писатель, если вас не убьет журналистика». Не убила.

Седых стал литературным секретарем Бунина и сопровождал его в Стокгольм на получение Нобелевской премии. В дальнейшем в письмах Бунин обращался к нему так: «Милый Яшенька, на том свете Вам кое-что простится за то, что очень успокоили Вы меня в моей позорной старости на некоторое время…» (20 января 1949 года).

Из-за оккупации Франции бежал (он ведь был евреем) и оказался в США, сотрудничал в «Новом русском слове». Выпустил книгу «Далекие, близкие» (Нью-Йорк, 1962). Дружил с Шаляпиным.

Седых написал несколько книг о Париже: «Старый Париж», «Монмартр и Париж ночью», – которые оценил Куприн: «У Я. Цвибака есть добрые данные. У него есть острый, зоркий глаз. Он поворотлив и разнообразен по фразе. Он пишет о том, что видел и знает…» Жгуче интересовался Седых вопросом о роли российской еврейской интеллигенции в эмиграции. В статье «Русские евреи в эмигрантской литературе» (Нью-Йорк, 1968) он писал, что «на либеральном фланге русской эмиграции была широко представлена еврейская интеллигенция: адвокаты, книгоиздатели, общественные и политические деятели, ученые, писатели, журналисты…»