Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

«Поэт – весь целиком, – писал о нем Борис Зайцев в парижской газете “Дни”. – Такой уж уродился. Можно так или иначе оценить стихи, жизненное дело, только уж никак не отнесешь его к дельцам и практикам. Художник».

Бедный художник, зарабатывающий на жизнь исключительно литературным трудом. Отсюда и бедность…

Дон-Аминадо: ироничный путешественник по жизни

Родился в Елизаветграде Херсонской губернии в 1888 году, умер в 1952 в Париже. По рождению он – Аминодав Пейса-хович Шполянский, за чертой оседлости – Аминад Петрович. А известен в литературных кругах как Дон-Аминадо. Красиво. Звучно.

Дон-Аминадо – едкий сатирик и задушевный лирик одновременно. Веселый и печальный, грустный и насмешливый, он мечтательно писал:

Если б можно было счастье
Удержать на полустанке
И сказать ему: останься!
И останься навсегда!..

«О счастье мы всегда лишь вспоминаем…» – вздыхал Бунин, который дружил с Дон-Аминадо и считал его «одним из самых выдающихся русских юмористов, строки которого дают художественное наслаждение».

«Развеселый негодяй», – определение Максима Горького. Незадолго до отъезда в СССР Марина Цветаева обращалась к Дон-Аминадо: «Мне совершенно необходимо Вам сказать, что Вы совершенно замечательный поэт… и куда больший поэт, чем все те молодые и немолодые поэты, которые печатаются в толстых журналах. В одной Вашей шутке больше лирической жилы, чем во всем их серьезе».

И далее Цветаева признавалась: «Я на Вас непрерывно радуюсь и рукоплещу Вам – как акробату, который в тысячу первый раз удачно пританцовывал на проволоке. Сравнение не обидное. Акробат, ведь это из тех редких ремесел, где всё не на жизнь, а на смерть, и я сама такой акробат…»

Сатира на Руси – это всегда смертельный номер. Любая власть не приемлет ни шуток, ни тем более насмешек. Дон-Аминадо всё прекрасно понимал:

Знаю, кесарево кесарю,
Но позвольте доложить,
Что сейчас любому слесарю
Легче кесаря прожить.

Поэт-акробат, родившийся в еврейской мещанской семье, принял звучный псевдоним на испанский манер: Дон-Аминадо. Яркий псевдоним как вызов затхлой действительности. Дон-Аминадо учился на юридическом факультете Одесского университета, но увлекся журналистикой, укатил в Москву и стал жить исключительно на литературные заработки. Писал стихи, юморески, пародии. Печатался в «Нови», в «Утре России», «Будильнике», «Сатириконе», «Кулисах» и в других многочисленных газетах и журналах дореволюционной России. О том периоде, уже в эмиграции, Дон-Аминадо язвительно вспоминал:

Расточали каждый час.
Жили скверно и убого.
И никто, никто из нас
Никогда не верил в Бога.
Ах, как было все равно
Сердцу – в царствии потемок!

Пили красное вино

И искали Незнакомок.
Возносились в облака.
Пережевывали стили.
Да про душу мужика
Сколько слов наворотили…

Не жаловал Дон-Аминадо интеллигенцию, без умолку говорящую о народе, о его спасении, а на самом деле весьма далекую от народных нужд:

Был мужик, а мы – о грации.
Был навоз, а мы – в тимпан!
Так от мелодекламации
Погибает даже нация,
Как лопух и как бурьян.

Февральскую революцию Дон-Аминадо встретил, как и многие другие, восторженно, думал, что это очистительна я гроза. Но грянул Октябрь – и все было расставлено по местам. 20 января 1920 года на обгоревшем французском теплоходе «Дюмон д’Эрвиль» Дон-Аминадо отплыл в Константинополь.

А далее – Марсель, Париж. «Дым отечества» – так назвал Дон-Аминадо сборник стихов и прозы, вышедший в Париже в 1921 году. В Россию Дон-Аминадо уже не вернулся.

Но именно в изгнанье ярко вспыхнула его литературная звезда. Стихи, фельетоны и книги Дон-Аминадо шли на ура. Сам он стал душой литературной парижской эмиграции. «…Хорошо очерченный лоб, бледное лицо и необыкновенная в движениях и словах свобода, словно вызывающая на поединок, – так описывал Дон-Аминадо его знакомый по эмиграции Леонид Зуров. – Умный, находчивый, при всей легкости настороженный. Меткость слов, сильный и весело-властный голос, а главное – темные, сумрачные глаза, красивые глаза мага или колдуна».

Дон-Аминадо знал цену жизни и понимал всю ее сложность и трагичность, но всегда всем советовал: «Старайтесь улыбаться…» Сам он улыбался в стихах, хотя улыбка порой выходила печальной. Прочитайте его «Утешительный романс» – и вы всё поймете сами: