Отель «Калифорния»

Появилось острое желание спустить собирательницу с лестницы. Желание это удалось подавить только потому, что Громова достаточно быстро взяла себя в руки и выражение лица вернулось к обычному — иронично-беззаботному.

— Да, конечно, — кивнула колючка, сама в этот раз сбегая из моих рук, чтобы обнять девушку. — Спасибо.

За что?

За что ты ее благодаришь? Неужели ты не видишь, не понимаешь, что она практически питается от тебя? Жрет твою боль, подталкивает к ней, наслаждаясь каждым твоим судорожным вдохом и выдохом? Неужели ты не…

И тут Мара обернулась ко мне, словно уловив что-то, поняв, заглянула мне в глаза.

… знаешь…

«Знаю, — мелькнуло усталое в ее взгляде, и руки крепче стиснули ладони Элисте. — Только ей больше никто не покажет, не объяснит. Некому просто больше. И она сломается окончательно».

«Иди сюда», — протянул я ладонь к Шелестовой, и она вернулась ко мне в объятия. Элисте вздернула голову и махнула рукой прежде, чем скрыться за дверью. А через две минуты раздалось фырчание мотора.

Отель снова казался непривычно тихим и пустым. Я подтолкнул Мару по направлению к лестнице, а сам проверил все замки и окна на первом этаже. Когда я зашел в комнату, она уже лежала под одеялом, свернувшись калачиком, и снова тихо плакала. Я обнял девушку так крепко, как только мог, и погасил ночник. Колючка уснула только через час.

Близнецы, Кит и теть Роза вернулись в отель в полдень. Мара еще спала, поэтому честную компанию встречали мы со Стасом. Мелкие обрадовались, увидев парня, Кит сдержанно кивнул, а теть Роза под громкий лай Крюгера от души оттаскала мальчишку за уши, сопровождая это действо неповторимым, богатым украинским словцом. Я еще какое-то время понаблюдал за шебутным семейством, а потом отправился вслед за Китом, наверх.

— Что случилось? — повернулся ко мне панк, когда дверь в его номер закрылась за мной.

— Мара развоплотила душу, — вышел я на балкон, закуривая. — И ей плохо.

— Ну, учитывая все обстоятельства, удивляться не приходится. Мир ей.

— Мир, — кивнул, соглашаясь. На деревьях, практически на каждой ветке, сидели вороны, за воротами шастали псы преисподней. Мерзкое зрелище. — Элисте говорила, что Шелестова уже делала это, как вы справились тогда?

— А ты знаешь, кого она развоплотила «тогда»? — вопросом на вопрос ответил панк. Сегодня на нем красовалась футболка с надписью «Розовый сдох». Ирокез радовал ультрамарином.

— Нет.

— Черт, — он оперся согнутыми руками о перила балкона, — не люблю я эти разговоры. Терпеть не могу, если уж совсем честно. Да и рассказчик из меня хреновый.

— Я верю, ты справишься, — фыркнул я. Бугай только губы поджал. Вздохнул.

— Мара рассказывала, как стала хозяйкой «Калифорнии»?

— Нет.

— Господи, чувак, она хоть что-то тебе рассказывала? — почти обреченно спросил парень.

— Не об этом, — покачал я головой.

— В общем, когда Мара решила стать нейтральной и не подчиняться ни одной из сторон, в Совете не все было спокойно. Он тогда только формировался, по сути, и никакой власти не имел, да ты и сам помнишь. А среди иных шла настоящая борьба. Каждый нефилим был на вес золота, их делили, как… Не знаю, как наркоши делят два грамма халявной пыли. Чего только не предлагали. В общем, не вовремя Шелестова решила послать всех на хер. А может, наоборот, вовремя. Она заставила их грызть друг другу глотки, а сама свалила в отель. Постоялый двор, прикинь? — Кит невесело хмыкнул.

— При чем здесь отель и ее желание стать нейтральной?

— При всем. Прикол в том, что любое живое существо, переступившее порог «Калифорнии», становится нейтральным, если получает от хозяина защиту.

— Но почему колючка выбрала отель? — нахмурился я.

— А что еще она могла выбрать? Кладбище и работу гробовщика? Или уйти в лимб? Нейтральных территорий, знаешь ли, никогда не было много.

— Она могла просто объявить себя нейтральной, — пожал я плечами.

— И тогда обе стороны продолжали бы давить на Шелестову, пока не добились бы своего. Поверь, обеим сторонам было что предложить, а ангелы порой соблазнять умеют не хуже демонов. К тому же Совет не имел даже четверти той силы, что имеет сейчас, объяви Мара себя нейтральной, и они бы не смогли ее защитить. Да кому я рассказываю?

— Действительно, кому…

— В общем, ты в курсе. В один прекрасный день Шелестовой каким-то образом удалось ускользнуть от наблюдателей с обеих сторон, и она пришла в отель. Не то чтобы хозяин был особо рад, но и возражать не стал. Тогда тут жило то ли шесть, то ли пять призраков. Не очень сложных, но, учитывая творящееся вокруг, практически обреченных на первый взгляд.

— На первый?

— Ага. Хозяин мужиком был опытным. И не через такое проходил. В общем, Мара осталась. Помогала, чем могла, и незаметно для себя набиралась опыта. Он дал ей амулет через какое-то время, месяц или около того, и Шелестова полностью попала под защиту «Калифорнии».

Я повернулся к панку всем телом, с силой раздавив в пепельнице бычок.

— А…

— Да, мужик, поздравляю. Ты теперь тоже нейтральный.

— Но…