Отель на краю ночи

«О, боже, почему я не остановилась на хризантемах», – вспомнила она 8 Марта. Когда ее бывший, ее Артурчик, принес ей розы.

– Поздравляю! – ткнул он ей с порога хризантемами в нос.

– Спасибо, – довольно дежурно произнесла она, глядя на букет.

– Ну что так кисло? Ты не рада?

– Рада, – помахала она ножом. – Прямо радости полные штаны.

– Что с настроением, детка? У тебя же сегодня праздник, – попытался поцеловать он Мию.

– Даже не пытайся.

– Вижу, ты вооружена.

– И не называй меня так. Есть будешь? – прошла она на кухню и продолжила резать салат.

– Я бы даже выпил.

– Где же шампанское?

– С собой. Бокалы есть?

– Нет, только ванна.

Артур рассмеялся и поставил на стол шампанское.

– Тут еще моя мама позвонила, у бабушки день рождения, может, зайдем к ним, поздравим?

– Хорошо.

– Я им уже розы купил.

Мия с ножом в руках отвлеклась от готовки.

– То есть мне – хризантемы, а своим – розы.

– Ну у нее же день рождения.

– Может, тогда они тебе ужин приготовят?! – бросила Мия нож в кусты салата.

Артур психанул, выскочил, через минуту кинул мне на плечо шелковый красный шарф: «На, не пукай!»

– Спасибо. Будет в чем на панель выйти. Это было для мамы или для бабушки? – бросила я с издевкой и, повесив себе на шею шарф, сделала фуэте, волоча за собой красный шлейф пренебрежения.

– Тебе, дура! – крикнул он.

– Дура? – Никогда прежде он меня так не называл. Меня как молнией прошило. – Ладно, пойду повешусь, – тут уже психанула я, оставила кухню и шмыгнула в ванну, выплакаться зеркалу. Обида давила на глаза. Когда я вернулась в себя, перед дверью стояла корзина, а там целая клумба красных роз. «Шикарно, мужик, неужели это мне?» – воскликнула я про себя, а ему:

– Тебе, дура? – вопрошая, передразнила она Артурчика.

Где-то через полчаса он зашел ко мне в спальню, как ни в чем не бывало:

– Пойдем поужинаем.

– Странный цвет у этого салата, ты не находишь? – жевала я теплую зелень.

– А я думал, все пятьдесят бутонов в него покрошить. Решил, что хватит одного.

– Розы красивые, они здесь ни при чем.

«Расставание – это боль, расставание – это боль. Еще сорок пять, о, боже, я этого не вынесу», – вырвалось из груди вместе с очередной розой.

Какое счастье, что я отказалась тогда от его машины, пришлось бы сейчас отплевываться железом. Неужели я смогла бы вытащить из себя целый Аутлендер или он выходил бы из меня, как дифференциал, вспомнила я функцию дифференциала, который делил на кусочки нечто целое и какой нужен интеграл, чтобы собрать из кучи извергнутого железа автомобиль снова+константа, это то, что лежало в багажнике. «Боже, какой бред у меня в голове. Издержки высшего, а хочется ведь простой арифметики: не складывается – вычитай», – вспомнила Мия тот день, когда уже понимала, что расставание неизбежно, а Артур учил ее водить и Мини Купер был у нее уже в кармане. Какое счастье, что я отказалась. В ее голове рождалась тригонометрическая формула расставания, когда не было еще никакого третьего. И она возникла: Поль появился неожиданно, он был француз, он был хорош собой, он учил русский, я знала французский. Как немного нужно для счастья иностранцам. Это была любовь с первого взгляда, потому что все остальные взгляды были заняты Артуром, он сидел во мне и все время смотрел осуждающе и никак не хотел съезжать.