Отец лучшей подруги

— Ничего! — взрываюсь. — Ничего я делать с ней не буду! Мне дать ей нечего, Ростов. Она может сколько угодно говорить, что замужество не ее, а для материнства она не создана, но я не слепой. Вижу, как она с Юлиным сыном возится. Сколько души в это вкладывает. В армию она собралась! Как же! Замуж ей надо и детей своих собственных, в этом ее мама права, но с этим уж точно не ко мне.

— А вот это ты зря. Платон, ты знаешь, как устроен мозг человека?

— То есть, лекции избежать не удастся?

— Зато никаких экзаменов после, — с широкой улыбкой говорит этот Казанова в белом халате. — Знаешь, почему я так легко женюсь? Я даю этим женщинам то, что они хотят, в обмен на то, что нужно мне. И все довольны, и никто никому не выносит мозги.

— Но потом ты с ними разводишься. Как-то не складывается.

— Так это потом. В народе про это говорят «любовь прошла, завяли помидоры». Но я разбираю людей на составляющие и, поверь, никакой любви я в них не нашел. Только гормоны и инстинкты. Сейчас тобой движет исключительно половой инстинкт. Она тебе кажется такой идеальной, такой совершенной и потрясающей, что словами не описать. Верно?

Смотрю на него исподлобья.

— Может быть. И что из этого?

— А то, что точно такими же мне казались все мои жены и любовницы. С некоторыми женщинами это работает дольше, с другими — очарование спадает после первой же ночи. Никогда не знаешь, какой силы будет твое влечение и сколько раз придется переспать, чтобы насытиться. Ясно одно — пока эта женщина остается в твоей голове, ее образ будет становиться идеальней и прекрасней, а твоя жизнь — все невыносимей, поскольку твое существование будет подчинено одной-единственной цели. Завладеть, покорить и подчинить себе.

Нервно сглатываю.

— Ладно, теперь мне стало интересно. Продолжай.

— Это свойство нашего мозга, Платон. Думать о других людях, даже когда их нет рядом. Видеть их в своей голове. Вести с ними беседы, спорить, фантазировать. Но образ человека в твоей или моей голове не то же самое, что вот эта сахарница, на которую мы с тобой сейчас смотрим. За видение и воображение отвечают разные зоны мозга. И в этом скрыта ловушка — образы, созданные нашим воображением, идеальны и, на самом деле, далеки от реальности.

— Хочешь сказать, что когда ты через три месяца после свадьбы разводишься, это всего лишь означает, что ты наконец-то увидел эту женщину такой, какой она есть в реальности?

— Ну там сложнее все, но можно и так сказать. Правда, женюсь я не потому, что «ослеп от любви», как сказали бы романтики. Я всего лишь хочу иметь доступ к ее телу, но при этом не хочу перед каждым сексом плясать, как тот павлин. Культура вбила женщинам мысль, что вершина отношений — это свадьба. Упертые холостяки, вроде тебя, тоже считают свадьбу каким-то невообразимым таинством, венцом всему, угрозой их свободы, но для меня именно брак — самая короткая дорога к регулярному сексу. Я даю тебе то, что ты хочешь, потому что ты даешь мне то, что хочу я.

— Никогда не смотрел на брак с такой точки зрения…

— Это я давно понял. Ты наделяешь каким-то сакральным значением этот чернильный оттиск в паспорте. Даже Оксану, которая бредила свадьбой, до ЗАГСА так и не довел, а после поставил крест на личной жизни. Но ты мужчина, Платон, и это прекрасно, что у твоей дочери есть муж и ребенок, но чужая семья не сделает тебя самого счастливее.

— А многочисленные разводы сделают? Алиментов и повесток в суд, вот чего мне, по-твоему, не хватает?

— Секса тебе не хватает, Платон. Регулярного, быстрого, долгого, медленного, ртом, руками, с проникновением или без, главное, чтобы он был. Как мужчина, ты вынужден играть по правилам. А если ты не хочешь, то либо становишься насильником, либо платишь шлюхам, но ощущения у нормального человека будут уже не те. Когда к банальному физическому трению присоединяется химия мозга, оргазмы становятся ярче именно от осознания того факта, что ты обладаешь той женщиной, о которой столько времени бредил.

— Эту часть я уже понял. Чего я до сих пор не понимаю, почему ты придаешь такое большое значению сексу?

— Ну, смотри. Ты — глава большой компании и какое-то время бизнес может работать без твоего непосредственного участия. Я же каждый день встаю к секционному столу, где почти все зависит только от меня. Если в это время я буду думать, где взять смелость, чтобы позвонить, куда позвать на свидание, что подарить и как произвести впечатление, тупоголовые студенты найдут у трупа все признаки насильственной смерти, и отдадут под суд ту бабушку, которая нам этого дедушку привезла. Так что мне не столько нужен сам секс, сколько ясные мозги. А пока я мечтаю о какой-то недостижимой женщине, я совершенно не могу нормально работать. 

— Ты же сейчас опять в разводе, Ростов. Как скоро поведешь свою ведьму под венец?

Спокойный до этого Ростов срывается с кресла и принимается мерить кабинет шагами.

— Если бы все было так просто, Дмитриев… И потом дело сейчас не во мне. Я-то свой секс найду, а вот ты…