Отец лучшей подруги

— Ты уже знаешь, какой она может быть в постели. Тебе понравилось, иначе ты сейчас на стенку бы не лез. А не будь она подругой твоей дочери, ты бы давно взял на работе отгул. Но сейчас тебя связали по рукам и ногам общественное мнение, совестливость перед дочерью, дружба с ее матерью и что ты там еще себе можешь выдумать. Факт остается фактом — ты хочешь ее. И чем дольше тянешь с сексом, тем сильнее твое помешательство. Однажды ты просто сорвешься, Платон. И ничем хорошим это не закончится.

— Это всего лишь инстинкты! Я могу держать их под контролем!

— Тебе только кажется. Твой член давно принял решение за тебя, осталось только мозгу договориться с сознанием. Точно также как худеющая толстушка уговаривает себя перед витриной со сладостями, что это пирожное будет последним, а с понедельника она обязательно сядет на диету. Так и ты, Платон, уговариваешь себя, что будешь держаться от нее как можно дальше, но при этом делаешь совершенно обратные вещи, разве я не прав?

Откуда Ростов знает про шлепки, трусики и прочее безумие, что я творил в тот вечер? Чертов мозгоправ!

— Я больше не буду спать с ней. 

Но Ростов только с улыбкой качает головой.

— Упрямый ты баран, Дмитриев.Тем быстрее будет твоя эякуляция после такого упорного воздержания. Но, — тормозит он в дверях, — чтобы ее отсрочить, разрешаю во время секса думать обо мне. Не благодари!

Глава 19. Завязать с ГВ 

— Ого, сколько книг, — слышу голос Кости. — Как будто сдаешь экзамен по материнству.

Он ставит передо мной чашку кофе и садится напротив.

Та самая «Материнство и женщина», благополучно найденная дома, сейчас лежит тут, на столе, рядом с книгой доктора Спока и доктора Комаровского. На планшете стоит на паузе видео по теме, а телефон заряжается после полуторачасового разговора с консультантом по грудному вскармливанию.

У меня голова просто пухнет от информации, которую надо переварить и осознать в такое сжатое время. Одно дело в детстве мечтать о будущих идеальных и не орущих детях, и совсем другое пытаться разобраться в лавине противоречивой информации, пока рядом орет от голода младенец, жизнь которого целиком зависит от тебя.

Костя делает глоток кофе и с любовью во взгляде смотрит на сына.

Егор спит рядом, в люльке от коляски. Я как занесла его после прогулки домой, так он и досыпает свое. Только с расстегнутым комбинезоном и без шапочки.

В квартире стоит блаженная тишина, которая, к сожалению, продлится недолго.

Замечаю, что сегодня у Кости особенно несчастный и сонный вид.

Если в нашу первую встречу я собиралась присматриваться к нему, чтобы удостовериться, что он не погубит мою подругу, теперь мне хочется надавать по первое число именно Юле за то, что она, похоже, недостаточно ценит мужа.

В балетном зале Юля призналась, что почти месяц появляется дома только вечером, примерно за полчаса до того, как возвращается Платон. Поэтому альфа-самец рода Дмитриевых даже не в курсе, что происходит у него под носом.

В голове не укладывается, как Костя умудряется совмещать при таком графике все свои обязательства: работу, заботу о сыне и трехразовое питание на всю семью Дмитриевых.

Какой двадцатилетний парень подписался бы на такое?

— Ты сегодня вообще спал?

Костя отмахивается и делает глоток кофе.

— Надо было поспать, пока мы с Егором гуляли.

— Так ведь разгар дня, как спать? Я работал…

— А ночью спал?

— Ночью я отвлекал Егора, чтобы он дал поспать Юле. Какие новости? — кивает на мои записи Костя. — Этого ребенка еще можно исправить или пора заводить нового?

Мне нравится, что он до сих пор может шутить над их безвыходной ситуацией. Это хороший знак. На курсе по первой помощи нас учили определять состояние человека, чтобы оказать поддержку после эмоциональной встряски или во время экстренных ситуаций. Костя хоть и в стрессе, но он не готов сдаваться и никого не винит в их положении.

Чего не скажешь обо мне.

Если бы я не помешалась на Платоне, то обязательно почуяла бы неладное. При мне Юля ни разу не кормила сына грудью, зато несколько раз отмахивалась, что днем к ним приходить не надо, они с Костей и так справляются.

Справляются, как же!

В своем таком недолгом материнства Юля уже наломала немало дров… Взять хотя бы грудное вскармливание. 

До того, как возвращаться в балет, ей следовало окончательно перевести сына на смесь и не сбивать его с толку внезапно появляющимся грудным молоком. Но сделать этого она не смогла.

Упрямец Егор стойко держал оборону — пока мамы дома не было, он от смесей отказывался. Когда Юля возвращалась домой, она приходила в ужас от того, что за день сын почти ничего не ел. Пыталась давать ему бутылочку, но уставшая и вымотанная истериками и тренировками сдавалась.

Именно этот момент так поразил меня тем вечером в балетном зале. Когда Юля за две секунды переменила мнение и дала Егору грудь.