Отец лучшей подруги

— Хорошо, — горячо соглашается Костя. — Как скажешь…  А что у вас там с Платоном сейчас происходит меня совершенно не касается!… И ради бога, ничего мне не рассказывай! 

Тогда ему придется соврать Юле, если она начнет задавать вопросы. А врать жене Костя зарекся, теперь ложь удел ее лучшей подруги.

— Просто... мне дико страшно, Лея, — продолжает Костя. —  Я обещал себе, что стану образцовым отцом, но черт!… Меня вгоняет в ужас перспектива остаться с сыном один на один, ночью, без Юли! Мы никогда не могли унять его ночных истерик, никогда! Только грудь работала. А сейчас ты говоришь, что она должна уехать… Черт, он же будет орать до хрипоты!...

Не сговариваясь, смотрим на Егора. Но малыш не отреагировал на громкий голос отца.  

— Костя, уверена, ты справишься, — отзываюсь шепотом. — В семь утра я буду тут, на подхвате. Егор не должен и дальше добиваться своего истериками. Он ведь упрямый, как и все Дмитриевы! Если ему что взбредет в голову, он…

Костя снова пытается сделать глоток из пустой чашки, а взгляд становится стеклянным. 

Я мигом напрягаюсь. Поразительный парень, все эмоции как на ладони! Правильно делает, что не врет. 

— А теперь что такое, Костя?

— Лея, ты хороший человек и меня совершенно не волнует, что у вас с Платоном происходит…

— Это ты уже говорил, — замечаю. — И ничего не происходит. Вообще ничего, Костя!

— Хорошо, — снова кивает он. — Ты главное мне ничего не рассказывай. Так вот возвращаясь к Дмитриевым… Хочу тебя предупредить в благодарность за все, что ты для нас делаешь. Ко мне вчера опять подходил Платон. Насчет тебя.

А вот это уже плохо.

— Я, конечно, ему отказал, но он этой идеей очень загорелся. А ты сама сказала, какие они упрямые, эти Дмитриевы, если им в голову что взбредет… Для меня не проблема снова вскрыть твой ящик, фэйсбук или любой мессенджер… Но, Лея, клянусь, я этого делать не буду! Просто считаю, что ты должна знать об этом. Платон может другого хакера найти.

Сглатываю.

Надо срочно добраться до фэйсбука и поменять новый пароль. Теперь там стоит дата рождения Платона. Я неисправима!

Рука сама тянется к телефону, но под тяжелым взглядом Кости я замираю.

— Ой, пусть взламывает, — легкомысленно отзываюсь. — У меня там ничего интересного нет…

Ну разве что закрытый альбом с фотографиями Платона!

— Хорошо, — в очередной раз соглашается со мной Костя.

В альбоме, конечно, никаких откровенных фото нет, да и откуда бы они у меня взялись, но если Платон узнает об этом, для определенных выводов ему хватит. Какая нормальная девушка станет сохранять фотографии отца подруги?!…

— В общем, ночевать я у вас не буду, — зачем-то говорю еще раз вслух. — И вообще лучше пойду.

Мне предстоит долгая ночь за уничтожением всех улик. И почему я не сделала этого раньше?

Слышу, как щелкает замок, и в квартиру все еще одетая влетает Юля. На ходу сбрасывает пуховик, бросается к Косте, потом ко мне, и последним ее встречает Егор.

Громким, как сирена воздушной обороны, криком.

Наша песня хороша — начинай сначала…

Еще полчаса назад я готова была читать Юле морали и нотации, но сейчас, смотрю на ее лучистые счастливые глаза и не могу сказать ни слова. Она порхает по кухне, танцует вместе с сыном на руках и, захлебываясь восторгом, рассказывает о новых па, хореографе, сцене, костюмах и либретто.

Желание накричать на нее в довольно грубой форме мгновенно улетучивается, как будто его и не было. Я вижу перед собой девчонку, которой бы порхать, танцевать и влюбляться. С последним она справилась на отлично. Из них двоих Костя самый ответственный, взрослый и сдержанный. Сложно было найти парня лучше.

Новость о том, что ей придется несколько ночей провести вне дома, Юля воспринимает с энтузиазмом.

Целует Егора в щеки и нос, тот радостно хохочет, как будто и не было тех нескольких часов громогласного ора, когда мы пытались накормить его смесью. Егор знает, что мама рядом, и знает, что скоро ему достанется грудь.

А что будет, когда она не придет?...

Вижу, с какой тревогой на собственную жену и сына взирает Костя. Его терзают те же мысли, что и меня.

Чтобы справиться с нервами, Костя идет на кухню. Достает любимую Юлей дораду, режет кабачки и греет большой тяжелый гриль. Для себя и Платона он добавляет белый рис в рисоварку.

— Только где же я буду спать? — думает вслух Юля. — Ты будешь ночевать у нас, Лея?

— Нет, я буду спать дома.

— Так давай я буду уезжать вместе с тобой! Проведем это время вместе, как раньше! Даешь пижамные вечеринки!

Вижу, как каменеет спина Кости. Он все еще ревнует.

— Не выйдет, Юль. Я ведь с братом живу, у нас мест нет.

А сама выразительно смотрю на Юлю, и она наконец-то кивает. Поняла. 

Дверь снова хлопает, и в квартиру входит Платон. Сегодня я не успела улизнуть до встречи с ним.

Быстро со всеми поздоровавшись, Платон размашистым шагом идет к себе. Я изучаю записи, а потом принимаюсь собирать книжки. Раз Платон дома, мне пора уходить. И срочно.

— Ой, а папа же не знает!… Лея, не уходи! — Юля хватает меня за руку. — Пока ты рядом, он хотя бы не будет так громко кричать.

Сомневаюсь.