Отец подруги

— Сона, — улыбающееся лицо медсестры снова появляется в дверном проеме. — А к тебе снова гости.

Мое сердце делает головокружительный кульбит и взмывает к горлу. Я машинально ощупываю повязку на голове, словно это помогло бы выглядеть лучше. Наверняка пришел Борис.

Но вместо него в палату заходит Лена. Без макияжа, в серых спортивных штанах и мешковатой футболке родом из школьных лет.

Слабо улыбнувшись, она машет мне рукой.

— Привет. Пустишь?

Может быть, с моей головой не все так хорошо, как я думала, потому что сейчас я не нахожусь с ответом.

Я покрываюсь мурашками, когда Лена, так и не дождавшись моего ответа, проходит в палату и присаживается на стул, где еще недавно сидела моя мама.

— Ты как? Врач сказал, что тебе уже лучше. Мне разрешили ненадолго тебя навестить, если ты не будешь против... — Лена обводит тусклыми глазами пространство между нами. — Ты же не против? — смотрит на меня с надеждой.

Я не сразу нахожусь с ответом, по-прежнему испытывая замешательство.

— Голова побаливает и много ушибов, — отвечаю механическим голосом на ее вопрос про самочувствие и тянусь к повязке на лбу, кожу под ней нестерпимо жжёт, а перед глазами возникают ужасные картинки аварии. Я на секунду зажмуриваюсь, чтобы взять себя в руки, потому что, оказывается, я ещё не готова к этой встрече, но не знаю, как сказать об этом.

— Сона, — Лена тянет ко мне руку и накрывает мою ладонь своей. — Я так за тебя переживала. Пожалуйста, прости меня. Если бы с тобой что-то случилось... — ее голос осекается, и она громко шмыгает носом, а на глазах выступают слезы.

Мое сердце больно сжимается в груди, я не привыкла видеть Лену такой разбитой. Будь я на месте подруги, тоже переживала и плакала. Но каждый из нас на своем. И я не представляю, как смогу снова доверять Лене и общаться, будто ничего не было. А если бы я превратилась в овощ по ее вине, и на мамины плечи легла б забота о недееспособной дочери? А если бы мы обе погибли, что бы испытали наши родители?

— Я так рада, что все обошлось, и ты пришла в себя. Я правда не хотела… — повторяет она. Но теперь буду рядом и во всем помогу. Папа оплатит твое лечение, и мы снова будем жить вместе. Все станет как раньше, обещаю, — словно подслушав мои мысли, говорит она. — Да?

Я опускаю глаза, чувствуя, как сердце заходится в быстрых ударах. Мне противопоказаны волнения. Даже положительные. Но я сейчас очень волнуюсь.

— Не молчи, Сона, — жалобным голосом просит Лена.

Требуется время, чтобы я смогла взглянуть на подругу и сказать, что чувствую.

— Я не уверена, что между нами все будет, как и прежде, — отвечаю честно.

Во-первых, у меня есть чувства к Лениному отцу, во-вторых, из-за подруги и ее легкомысленного отношения к жизни я нахожусь сейчас в стенах больницы. Лена нарушила правила дорожного движения и подвергла нас опасности. Одно дело, сказать при всех на вечеринке, что я девственница, а другое, нанести вред здоровью близкого человека. Если бы я водила машину, то была бы максимально собрана за рулем, независимо от наличия в ней пассажиров.

— Возможно со временем? — по ее щекам текут слезы.

Мне невыносимо смотреть, как Лена мучается, но сейчас я эгоистично не хочу думать ни о чьих чувствах, особенно когда висок простреливает новой вспышкой боли, а перед глазами опять возникает картинка недавней аварии.

Разговор больше не клеится. Ещё пару минут подруга сжимает мою руку в своей, а потом желает мне поскорее окрепнуть и выходит из палаты. Сейчас в ней даже и намека нет на ту Лену, которую я привыкла видеть.

Медсестра мне делает укол, и я засыпаю. Просыпаюсь в палате не одна, рядом находится мама.

— Ты совсем отсюда не уходишь? — по-доброму журю ее и удобнее располагаюсь на подушках.

— Уже отдохнула и ни на шаг от тебя не отойду до завтрашнего утра.

— Мама… — хочу сказать, что это лишнее и у меня есть сиделка, но нас перебивает заглянувшая в палату медсестра.

— К вам посетитель. Только ненадолго.

Сердце делает кульбит. Я очень жду Бориса. Но вместо Лениного отца на пороге появляется Сергей в белом халате и с букетом цветов.

— Привет, — улыбается он, словно между нами не было того ужасного разговора. — Меня делегировали тебя навестить. Точнее, я сам вызвался. Это не только от моего лица, здесь еще записка от ребят. Все рады, что ты пришла в себя и идешь на поправку.

Мама тут же спохватывается, придумав несуществующую причину, по которой ей нужно уйти, и оставляет нас одних, направляясь к двери с сияющим выражением лица.

Я не нахожусь, что сказать, потому что увидеть Сергея в стенах больницы, да еще и с букетом, ожидала меньше всего.

— Извини, в прошлый раз глупо все получилось, — Сергей смотрит на меня пронзительным взглядом. — Когда я узнал, что вы с Леной попали в аварию, что ты в коме, вот тут все сжалось и не отпускало, пока ты не пришла в себя, — берет мою руку и прикладывает к своей груди, которую скрывает серая ткань рубашки.

Мои щеки опаляет огнем. Я не держу на Сергея зла за те слова, но сердцу не прикажешь. Я люблю другого человека. Все мои мысли заняты Борисом.