Отголоски тишины

Я первым выскочил в ночную темноту. Позади, медленно и степенно, как и подобает слугам господним, выходили братья. Они вели беседу, обсуждали сегодняшнюю проповедь. Громче всех говорил толстяк, брат Тимофей, он шел последним, энергично размахивал лампой, подсвечивая как себе, так и остальным. Дышал он тяжело, порой казалось, что и вовсе задыхается, но это не мешало говоруну вставить свои несколько слов в качестве комментария к репликам любого из братьев. Никто ему не возражал, никто с ним не спорил, все знали, переспорить толстяка невозможно, потому нечего и пытаться…

Пусть они и не могли меня видеть, я решил перестраховаться, прижался к каменной кладке, ступил шаг в сторону, втиснулся в узкую нишу, неизвестно для чего сделанной в стене, замер, затаил дыхание.

Пока все шло отлично. Братья прошли мимо и скоро скрылись за углом здания. Спустя несколько минут в проеме двери показалась фигура настоятеля. Он огляделся, постоял минуту, перекрестился, запер церковь. Посветил на замок, обвел лучом фонаря окрестности. Еще несколько минут постоял у порога, кажется, вздрогнул то ли от волнения, то ли от холода. Я же не чувствовал ни того ни другого. Я знал, что должен выследить его, должен, во что бы то ни стало. Это цель, а стальное несущественно.

Отец Феофан погасил свет. Практически беззвучно прошествовал в метре от испуганного меня. Шаги, которые гулко звучали в тиши, затихали. Медленно, неспешно. Он удалялся, я стоял, не дышал, не шевелился, не чувствуя ни страха, ни волнения. Я был уверен, я точно знал, куда он идет и не ошибся. Когда спустя некоторое время я подкрался к кухне, в ее окне уже весело отплясывал огонек свечи. Все шло по плану…

Время тянулось медленно. Слишком медленно. Скоро я устал ждать, а кроме того замерз! Сильно замерз. Просто как тогда, на облаке. Вдобавок к холоду проснулось любопытство. Снова это зловредное чувство! Нашептывало оно, выспрашивало, намекало: «Ну, допустим это понятно – настоятель готовит незнакомке еду. А сколько для этого нужно времени? Не слишком ли долго он возится! Вдруг он все-таки ушел? Подойди, – шептало оно, – загляни в окно, приоткрой дверь, ну сделай хоть что-нибудь!».

Закончилось. Все закончилось. Затихло любопытство. Настоятель вышел. Остановился на пороге, погасил свет, несколько минут постоял в полной темноте. Я вновь позабыл о холоде, да и любопытство сдавало позиции, уступало место все возрастающему волнению…

Не скажу точно, сколько мы так стояли, он в тени высоких стен, я в густых зарослях сирени. Не знаю, что чувствовал он, но меня буквально колотило. С каждой минутой ожидания дрожь становилась сильнее. Уже не только я вздрагивал, высокий куст, приютивший меня, мерно дрожал вместе со мной. Сердце мое билось все сильнее. Пыталось вырваться оно из груди. Колотилось, стучало и совершенно не желало успокаиваться.

Лишь к тому моменту, когда в груди громыхало так сильно и так гулко, что этот звук должны были слышать все в монастыре и за его пределами, настоятель тяжело вздохнул и направился по своему вчерашнему маршруту. Царапая лицо но, не обращая внимания на мелкие неудобства, я заспешил следом.

Как оказалось, уже взошла луна. Сплошная облачность внезапно расступилась. Сквозь прореху в редеющих облаках на землю взглянул блестящий шар ночного светила. Взглянул на монастырь, осветил двор с постройками, колышущийся куст, меня, дрожащего под ним. Осветил окрестности удивительным серебряным блеском.

В лунном свете ярко вырисовался темный силуэт настоятеля стоящего на пороге (вот за это спасибо!).

Скрипнула дверь, мелодично лязгнул металл…

От этого ничтожного звука мое сердце, которое до того изо всех сил старалось вырваться из груди, замерло, сжалось и, кажется, остановилось. Засов! Да, похоже на то, слишком похоже…

В чем причина волнения? Дело в том, что входная дверь запиралась на замок, ключ от которого настоятель всегда носил с собой на одном кольце с ключом от церкви и еще несколькими, не могу сказать от чего именно. Сам замок в тот вечер меня мало волновал. Приготовился я! Не зря же весь день провел в раздумьях, размышленьях да воспоминаньях, я вспомнил! Однажды, когда дверь захлопнулась от сильного порыва ветра, а настоятеля не было в монастыре, дед Петро уже открывал этот замок. Тогда я присмотрелся к его действиям и сразу понял, что, несмотря на сложность вырезов на ключе, провернуть механизм легко и просто. Достаточно лишь обзавестись любым металлически прутиком, правильно изогнутым, вот, к примеру, как тот гвоздь, который висел у меня на пояске. Я предусмотрительно подобрал его, прогуливаясь у конюшен. Да, к этому я был готов, но если настоятель закроет дверь еще и на засов, то от моей предусмотрительной сообразительности никакого проку не будет. Ни малейшего!