Отголоски тишины

Ступил шаг, первый он самый трудный, отделился от стены, и тут же остановился. Из кухни донеслись первые звуки. Загремела посуда. Окно озарило неверное пламя свечи. Я снова застыл. Пришло понимание ситуации: «А ведь все просто! Отец настоятель боится быть застигнутым врасплох. Вон сколько времени простоял в темной кухне, лишь бы убедиться, что за ним никто не следит! Следовательно, он не рискнет пробираться через столовую, он вернется также, в обход, по двору. Только вернется куда?».

Звуки на кухне резко стихли. Вот интересно, а что он там делает?

Миновали несколько томительно-долгих минут устрашающей тишины, в моей голове зашевелилась противная мысль. Она нашептывала ехидным шепотом, заставляла посматривать на свечу, которая горела ровным пламенем и практически не мерцала. Постоянное пламя означало отсутствие движения воздуха, а с ним и отсутствие движения вообще. Как тут не поддаться сомнениям, как дать отпор страхам! Что если он оставил свечу, а сам вышел? Что если он сейчас выйдет из темноты, наткнется на меня…

Не смог я, поддался сомненьям, подкрался ближе к окошку, схватился руками за подоконник и, насколько мог высоко подтянулся, пытаясь заглянуть сквозь грязное стекло. Удалось подняться, удалось упереться подбородком о холодный камень, удалось заглянуть внутрь…

Просто перед окном покачивался овал пламени, чуть-чуть, еле заметно, а в дальнем углу двигался темный силуэт. На удивление отчетливый силуэт. Настоятель это, он поворачивался!

Кажется, небо было ясным, почти ясным, луна еще не взошла, а от горизонта до горизонта ни облачка, но вдруг ночную мглу разорвала ослепительная вспышка. Молния. Я испуганно оттолкнулся, разжал пальцы и упал. Кажется, с той стороны окна долетел звук, приближались шаги. Кажется, они приближались. Громкие, звучные.

Я бросился за угол здания, туда, где должна быть дверь, туда, где должен быть спасительный вход. Я надеялся, очень надеялся, что он будет открыт. Дернул тяжелую створку, она легко скрипнула, впустила меня в темноту холла. Не чувствуя земного притяженья, я взлетел на второй этаж, остановился, вжавшись в стену.

Не знаю, сколько времени прошло, как долго я там простоял. Мне же казалось, вечность. Я задыхался, сердце бешено колотилось, пульс отдавался на висках, но вот удалось успокоиться. Суеверный страх, который несколько минут назад наполнял меня, отступил, забился в темные закутки сознания. Стало так легко и на удивление спокойно, что я даже начал подумывать, а не вернутся ли обратно, не проверить ли, чем там занят настоятель? Не успел. Ни пойти, ни решиться. Протяжно скрипнула входная дверь. Этажом ниже вспыхнуло пламя свечи, темным пятном в ярком свете покачнулась тень настоятеля. Почти сразу пламя погасло, тень растаяла, дверь шумно захлопнулась. Громкий звук, неожиданно громкий…

Не понимаю, откуда этот одуряющий, парализующий страх? Я ведь по сути своей человек двадцать первого века, чаще всего я это осознавал, а иногда как пронзит, то парализует, то совсем наоборот, прытью наполнит! Вот так и в тот раз, стоило увидеть силуэт настоятеля, стоило лишь услышать хлопок двери, как какая-то неведомая сила внесла меня в келью, захлопнула за мной дверь и швырнула бренное мое тело на жесткую постель.

На удивление быстро я уснул. Спал крепко, но отголоски страха продолжали преследовать меня. Всю ночь в ярком цветном сне меня отчитывал настоятель. Заслужил я это тем, что пробравшись ночью на кухню, украл булку хлеба и пытался приманить с ее помощью друга-стервятника. Зловредная птица сидела на колокольне, наблюдала за мной, качала головой, при этом громко кричала. Я же раскрошил весь хлеб, толстым слоем крошек покрыл монастырский двор. Стервятник, в конце концов, улетел, а я был препровожден в кабинет настоятеля. Не помню, что он мне говорил, но, кажется, все не мог подобрать соответствующее проступку, наказание…

С рассветом непонятные страхи развеялись. Сон остался всего лишь сном. Опасения не подтвердились. Наступило обычное утро. Настоятель надиктовал мне несколько писем, а после отослал в библиотеку разбирать новое поступление книг.

«Откуда же такое количество литературы!» – подумал я, оценивая фронт работ, но дальше раздумий дело не пошло. Подумал и забыл, к чему глупые мысли, мне ведь было о чем поразмыслить и так. В общем, за весь день к книгам я не притронулся. Не до них было. Я сидел и думал о вчерашней вечерней вылазке. Размышлял о вчерашней и готовился к сегодняшней.

Да, я почти решился, осталось совсем немного, сущая безделица, надо просто заставить замолчать непонятные страхи. Успокоить суеверные трепетания того меня, который жил в те древние времена. Так что, можно сказать, день я провел в переговорах. И, кажется, мне удалось с собой договориться. Вот только чтобы понять так это или нет, надо было дождаться вечерни…

Глава тридцатая