Отголоски тишины

Забывая о тишине и осторожности, я подбежал к двери. Нащупал замочную скважину, достал отмычку. Нет, не поддается, еще попытка вот, он щелчок, еще один! Замок открыт. Толкнул дверь – она не поддается. Руки сами собой опустились. Приехали! «Стоп! – начал понимать я. – Дверь, она ведь открывается наружу, а я с испугу толкаю внутрь». Пробовал еще раз, просто от сердца отлегло, ну совсем другое дело!

Порядок. Потянул ручку, в узкую щель проник предательски яркий лунный свет. Слишком яркий, надо подождать. Вот облачность снова проглотила ночное светило, я тенью проскользнул в чуть приоткрытую дверь. Увидел призрачное свечение – противоположная от входа стена освещена блеклым огоньком свечи. Отблеск пламени тускнел, терялся в темноте, но я уже понимал, куда направлялся настоятель. Он шел в подвал! В большой подвал, простирающийся под всем строением, а может, выходящий и за его пределы.

Так вот где она!

В самом подвале я ни разу не был, просто случай не представлялся, а вот тогда… Недолго думая, быстрым шагом, стараясь не шуметь, я заспешил к обитой железом деревянной двери. Приблизился, и чуть было не столкнулся с настоятелем. Нет, я его не слышал, не видел, просто почувствовал, каким-то непостижимым образом узнал о его присутствии. Оказалось, он погасил свечу и притаился в темном углу у двери, стоял, вглядывался в темноту и прислушивался. Я прижался к холодной стене, слился с ней, затаил дыхание.

Сердце пробило шестьдесят три раза. Минута, больше минуты, неважно! Послышался звук шагов, настоятель начал спуск. Я последовал за ним.

Пятнадцать ступеней, которые вели вниз, показались бесконечными. Мы шли, впереди настоятель, который уже давно изучил этот маршрут, я позади. Шел, стараясь ступать неслышно, дышать беззвучно и приказывая сердцу биться неощутимо.

Нащупывая очередную ступеньку, я чуть было не упал. Все оказалось просто – ее не было, спуск закончился, а я вышел на ровный каменный пол подвала.

Исключительно из-за чрезмерной осторожности я сильно отстал от настоятеля, но это было к лучшему. В тот момент, когда я начал осознавать, что лестница осталась позади, послышался треск, сопровождаемый яркими вспышками. Легко догадаться, что это – игумен Феофан высекал искры, намериваясь зажечь свечу. «Что у него за предосторожности такие, весь вечер, то остановится, то пойдет, то зажжет огонь, то погасит…».

Я отскочил назад и спрятался за колонной. Почему-то прижался к камню лицом и закрылся руками. Просто ребенок, который прячется от всего мира, закрывая себе глаза.

Запахи подвала щекотали в носу. Я подавил желание громко и от всей души чихнуть. Зажал нос пальцами, отпустил. Вдохнул. Снова зажал. А воздух в подвале оказался не таким уж и затхлым как я того ожидал. В прохладной даже немного морозной атмосфере чувствовались ароматы смолы, миро, ладана и чего-то странного, вызывающего ассоциации с хвоей и летним лесом. К нему примешивались более яркие, но менее понятные запахи, какие-то цветы, ягоды. Странно даже, откуда?

Пока я изучал особенности атмосферы монастырского подвала, настоятелю удалось высечь искру. Вспыхнул огонек свечи. Ее пламя осветило покрытые ровным слоем ржавчины металлические двери. Буро-коричневые они отлично вписывались в общий природно-каменный интерьер. В верхней ее части, посредине, небольшое прямоугольное окошко. Закрыто решеткой из нескольких переплетенных прутьев. Мрачная картина, от нее веяло подвалом средневекового замка, хотя чему тут удивляться, ведь именно в таком я и находился!

Настоятель снова оглянулся, тихонько постучал. Его ждали. Тот же час послышался металлический скрежет, дверь открывали изнутри.

Некоторое время звенела тишина. Угнетающая тишина в угнетающей темноте. Изредка в окошке мелькали отблески свечи, но они сразу гасли. Скорее всего, кто-то ходил по комнате, перекрывая пламя свечи. Я не пытался понять кто именно, я просто стоял, выглядывая из-за колонны. Стоял и ждал. Ждал продолжения.

Неожиданно яркий свет выплеснулся через решетчатое окно. Послышался скрип старых петель. Похоже, закончился срок договора с тем мною, которого выводит из равновесия все тот же суеверный парализующий страх. Словно очнувшись, я бросился по ступеням наверх. Плечом налетел на приоткрытую дверь, распахнул ее, вылетел в холл. Не оглядываясь и уже не беспокоясь о шуме, который мог бы выдать меня, взбежал по лестнице, ворвался в свою келью и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Только успел успокоить бешено колотящееся сердце, как мимо двери прошел настоятель со свечей в руках. Точно не скажу, но показалось, что он задержался напротив моей кельи, так на несколько мгновений, но, как бы там ни было, заходить не стал.

Чувствуя себя человеком, который исполнил свой долг до конца и совесть его кристально чиста, я уснул. Быстро, крепко и безо всяких сновидений. Спал беспробудно до самого утра, до момента, когда колокол разбудил меня.

Ночь закончилась, время идти на службу…

***

Невозможно описать то нетерпенье, с которым я ждал следующего вечера и радость от того, что он наступил.