Отя, тебе нравится?..(СИ)

Макс отличался от Вали многим, не только внешностью и манерами. Как и Валя, зарабатывающий на жизнь — и университет, учился на пятом курсе медицинского — проституцией, он не унижался до поиска клиентуры по клубам и имел постоянную, в количестве шести небедных альф и одного богатого, пожилого, предпочитавшего однополую любовь, омеги. Бдсм рыжик признавал лишь в виде шлепков по заднице и связываний, но вкусы нового приятеля парня не оттолкнули и отвращения не вызвали.

— Главное — тебе нравится, — пожал плечами, — остальное не мое дело.

Зато состояние квартиры Вали ввергло его в ступор.

— Ну, и свинарник, — заявил Макс, пройдясь по комнатам и качая, с осуждением, головой. — Ты правда здесь живешь, Валь? Жуть!

И это после того, как Валя относительно прибрался, убив на складывание вещей по шкафам и бегание с мокрой тряпкой полдня.

— Еще давай, скажи — ты сюда клиентов приводишь, — рыжик, брезгливо скривив сочный рот, сколупнул с покрывающей кухонный стол клеенки прилипшую крошку и ребром ладони шуганул пробегающего мимо, по своим делам, таракана. — Неудивительно, что клиенты тебе нихрена, толком, не платят. Я бы на их месте тоже много не заплатил. — И развел руками, очеркивая засаленные дверцы кухонных шкафчиков и прочее.

— У тебя сегодня выходной, Валя, — объявил изменившимся, похолодевшим тоном, тряхнув связанными в узел волосами. — Будем отдраивать твою берлогу до приемлемого. Приказ!

О, приказы Валя понимал! Потому, не возникнув ни слова протеста, а внутри сладко передернувшись — саб есть саб — покорно прошептал, склонив голову: «да, конечно, Макс» и потрусил за моющими средствами и шваброй.

Чтобы тут же быть остановленным за рукав.

— Ты не понял, извини, — голос Макса прозвучал мягко и музыкально. — Это, скорее, дружеское предложение. Можешь, вполне, отказаться, если тебе так комфортно.

Валя очнулся, похлопал ресницами и не стал отказываться, уже по доброй воле и без всяких подчинительных инстинктов.

В результате омеги провозились до позднего вечера, вымели и выгребли кучу грязи, измазались от макушек до пяток и основательно пропотели, ну, и устали до мушек перед глазами. Зато какая теперь у Вали стала чистая квартира, закачаешься! Сверкала.

Сидя вдвоем в гостиной, после душа, у телевизора и потягивая из бокалов пивко — выяснилось, что Макс прямо из банок не признавал — Валя оглядывался и тихо балдел. Ему было хорошо в преображенном жилище.

— Мы — огромные молодцы, славно впахали, — похвалил себя и приятеля довольно улыбающийся рыжик: — Теперь — поддерживай, пожалуйста, и не засирайся.

Так Валя узнал, что отношения бывают бескорыстными — ведь Максим ничего не потребовал за помощь взамен.

Ночевали вместе, в одной постели. Захмелевший Валя, заплетаясь языком и роняя слезы, рассказывал не менее нетрезвому Максу о себе, жаловался на не балующую судьбу и слушал ответные, весьма горькие, откровения.

Потом парни уснули, обнявшись. И Вале снова было хорошо, спокойно, тепло и уютно. Может, потому, что бок грело тело друга, и его же дыхание щекотало висок?

Отоспавшиеся, омеги провели в квартире Вали день до вечера, болтали, готовили, ели, Макс привел в порядок Валину голову, вполне профессионально перекрасив ему волосы и наложив какую-то хитрую, забацанную из домашних, простых ингредиентов питательную маску. Он перетряс Валин гардероб, забраковав там добрую половину вещей, и основательно проредил в ванной ряды флакончиков, тюбиков и баночек с косметикой.

— Покупаешь дешевую ерунду, — фыркнул. — Кожу портишь. При нашем образе жизни такое мазать на морду нельзя, через пять лет превратишься в сморчок. Дам пока свою, вернешь, когда разбогатеешь.

Замороченный Валя отмалчивался, слушал и кивал. Макс ему безумно нравился, очаровал.

Когда стемнело, рыжику позвонили на мобилку. Парень проговорил с кем-то минут пять, после вскочил с дивана и объявил:

— Кончай грустить, Валь, работенка есть. Мой клиент спрашивает, есть ли у меня кто для его друга. Я бы сам взял, но у меня в график не вписывается. Обычный трах, без ваших бдсм придурей, платит… — и он назвал сумму, от которой у Вали глаза на лоб полезли. — Хочешь? Тогда — красимся, одеваемся, и вперед, с песней!

Макс сам выбрал для Вали наряд, бурча под нос про клубных дешевых шлюх, помог наложить косметику и запретил перед «делом» пропустить привычную рюмку.

— Совсем болван. — Обругал. — Куда?! Ты содержан или последняя, панельная воблядь? Если воблядь — вали по клубам, я немедленно перезваниваю и отменяю на тебя заказ. И запомни, чушка бестолковый, — Валя тупо хлопал удлиненными тушью ресницами. — Дорогие клиенты требуют уважения, их не принимают пьяными… — и он удалился к себе, ждать своего клиента.

Альфач действительно оказался приличный — в летах, симпатичный, полуседой, одетый с иголочки. Он не был особо нежным с Валей, чему тот обрадовался, но синяков после себя не оставил и белья не порвал. А уходя, сунул старательно отработавшему обещанное бабло омеге в ладонь к оговоренным деньгам «на чай» целые три тысячи. Итого — получилось семнадцать полновесных, шуршащих кусков.