Откатчики. Роман о «крысах»

– Кленовский, многие говорят о вас, что вы бесчестный человек и берете взятки. – Мурда нарочито медленно оторвал правую ладонь от столешницы и, так же медленно, неотступно глядя при этом на Германа, перенес ее на какую-то папку, лежащую у края стола. – Вот здесь, в этой папке, признание, подписанное одним из наших поставщиков, о том, что вы вымогали у него взятку, и когда тот отказался, то вы стали применять к нему самые настоящие репрессии. До сих пор ни разу не заплатили ему денег за проданный товар, не размещаете его товар в наших рекламных каталогах, в общем, – Мурда похлопал ладонью по гладкой поверхности папки, отчего раздался звук, похожий на тот, который издает лягушка, шлепающая брюхом по трясине родного болота, – в общем, строите ему всяческие козни. И таких писем обиженных вами поставщиков у меня набирается достаточное количество. Я не прошу, чтобы вы признались мне, что берете и вымогаете деньги. Для меня это не является секретом. К тому же несколько дней назад ко мне, в этот кабинет, приходил один из ваших прежних руководителей в компании «Рикарди», мсье Тьерри Некер. Он поведал мне абсолютно ужасную историю о том, как вы, будучи высокопоставленным менеджером в его компании, украли совершенно астрономическую сумму денег, и о том, как после этого в компании пытались воздействовать на вас посредством закона, но вы каким-то образом смогли уйти от ответственности. При вашем приеме на работу мы не сочли нужным наводить о вас справки на ваших прежних местах работы, иначе вы никогда бы не получили у нас нынешнего места. Согласитесь, что с такими утверждениями мсье Спинелли и письмами поставщиков я имею сейчас полное право указать вам на дверь. Что вы можете мне ответить?

Дьяволенок внутри Геры сейчас был похож на какого-то сверхскоростного телеграфиста, который почти одновременно прочитывал информацию с узкой бумажной ленты одного телеграфного аппарата, анализировал ее и немедленно отправлял эту информацию по другому телеграфу. По пути она преобразовывалась в звуковые файлы, и когда Герман открыл рот для ответа, то нужные слова нашлись сами собой:

– Сэр, относительно писем в вашей папке я могу лишь сказать, что это письма подлецов и негодяев, которые из-за собственной глупости или жадности не могут выполнить все те совершенно официальные условия по выплате бонусов, которые прописаны в нашем договоре. Они не хотят платить несколько тысяч долларов в год за каждую единицу своей продукции, они не хотят оплачивать места на полке, они не хотят предоставлять нам лучших цен, они ничего не хотят сделать для нас, как для добрых партнеров, а просто говорят «дайте нам». А почему мы должны им что-то давать, ничего не получая взамен? Я говорю им об этом, они начинают выходить из себя, считают, что я лоббирую интересы их конкурентов, а я всего лишь пекусь о благе той организации, в которой вы дали мне счастливую возможность работать. К тому же товар у этих людей не принадлежит к категории остро необходимого для нас товара, и поэтому они идут на все, чтобы всеми правдами и неправдами все же пролезть в наши магазины, пусть и перешагнув при этом через мой труп. Им нужен лояльный взяточник, а не такой честный и принципиальный человек, как я…

…Герман умел лгать. Ложь для него уже давно подменяла правду, и часто он ловил себя на мысли, что и сам верит в то, что придумал когда-то. Угрызениями совести, как известно, он никогда не страдал, и создание собственного ложного мира, состоящего из разного рода мифов, он сам себе объяснял так: «Мир слишком скучен и предсказуем. Он не создан лишь для меня одного, поэтому, согласно логике вещей, мне должна достаться лишь та крохотная часть блага, которая положена мне, как члену этого всеобщего мира. Но я могу увеличить долю этого блага, причем могу превратить благо во вполне осязаемое нечто, которое можно потрогать руками, и оно никуда после этого не денется. Для этого мне надо создать вокруг себя множество легенд, которые бы работали на меня, с тем чтобы люди, которые поверят в них, расплачивались бы со мной своим личным благом. Они отдавали бы его мне взамен на мою ложь. В результате у них, по сути, не останется ничего, а я получу от них то, что хотел. Главное, самому искренне верить в ту ложь, на которую ты меняешь их благо, забирая его, присваивая его. Вера нужна в любом, даже самом гнусном деле, и тогда даже эта гнусность увенчается успехом и превратится в благо»…