Открой своё сердце (СИ)

Совместная попойка в деле сближения кланов оказалась на диво эффективной. Шиноби всё же более склонны к убийству острым железом или чакрой, чем к коварному подсыпанию отравы в тарелку. В том числе и потому, конечно, что чакропользователя отравить не так-то просто… Но, как ни крути, совместная трапеза — признак определенного доверия. Сюда же наложилось и то, что у оценивших вкус нормальной еды Учих рука не поднялась бы убивать Сенджу — только захватывать в кулинарное рабство. Самих Сенджу порядком заинтересовал вопрос, как можно столько пить и при этом бегать без похмелья — пьянели представители лесного клана с трудом, но зато и последствия такого неразумного поведения проявлялись во всей красе. Так или иначе, точки соприкосновения нашлись.

Больше всего этих точек оказалось у глав кланов с братьями и, как ни забавно, детей. Поначалу опасались, что извечная вражда даст о себе знать — ведь как раз детям бывает сложно втолковать политическую необходимость или что-то подобное, — но обошлось. Молодежь в принципе усиленно задирала друг перед другом нос, но за кунаи схватиться не норовила. Хаширама цвёл счастливой улыбкой, Мадара, кажется, был удивлен, что их дружба оказалась не такой уж уникальной… Тобирама отслеживал старшее поколение.

Слишком уж быстро они смирились. Слишком мало было высказываний против решения главы клана и союза с Учихами. Ани-чан обладал непререкаемым авторитетом и вполне мог сломить любое недовольство хоть хребтом о колено, хоть мягкими уговорами за чашкой чая… Но в том-то и дело, что ломать ничего не пришлось. И это было очень, очень подозрительно. Но прошла неделя, вторая, а всё было тихо. Всё теснее становились контакты между кланами, всё чаще пересекалась между собой молодежь, отбрасывая извечное «нельзя». Всё чаще за стенами домов звучали резкие выговоры за неподобающее поведение.

Тобирама принялся гонять красноглазых в хвост и гриву, чтобы наладили нормальное снабжение — и с весёлым удивлением убедился, что владельцы шарингана действительно испытывают определенную слабость к чётким инструкциям, аккуратным таблицам и отлично организованным процессам. Но, самое забавное, не всегда могут сами это обеспечить, потому как в порывах непреодолимого перфекционизма пытаются сделать лучше, ещё лучше, ещё лучше… А в итоге терпение заканчивается, и приходится делать хоть как, лишь бы работало. Что бесит красноглазых ещё больше, ибо шаринган позволяет замечать гораздо больше косяков.

Хаширама метался между двумя кланами, очаровывая, улыбаясь, увлекая самых непримиримых своей аурой мягкого очарования и миролюбия. Со стороны Учих тем же самым занимался Изуна, на полную катушку используя собственную котичковость. Мадара честно старался оставаться этакой тёмной тучей за его спиной, но вот незадача — к нему воспылали внезапной любовью коты и дети до пяти лет. А в таком окружении репутация демона изрядно блёкла.

Довольная улыбка Хаширамы как бы намекала, что он тут совершенно ни при чём, да.

Прошел месяц, а недовольство так и не набрало достаточной силы, чтобы стать взрывом. Пригодились старые наработки или просто так встали звёзды — но теперь та мечта Хаширамы, о которой он всегда рассказывал с горящими глазами, уже не казалась невозможной глупостью. Понемногу в головах людей стало шевелиться пока ещё робкое осознание, что с той стороны клинка такие же люди. Не демоны, не чудовища… Да и кто вообще помнит, с чего началась эта идиотская вражда?

Таких не нашлось, а аргумент «это освященная кровью погибших традиция» быстро терял свою силу. Пусть о дружеских визитах кланов друг к другу речи пока не шло, но вот идея совместного поселения постепенно обретала краски и объём. Тем более, что с местом Хаширама и Мадара определились ещё в детстве. Примерно равноудаленное от территории обоих кланов, с рекой и массивной скалой, дающей отличный обзор и простор для техник Дотона… Даже старейшины не нашли, к чему придраться, потому как и последнему дураку было ясно, что присоединение одного клана к другому — полная чушь. Примерно равны силы, примерно равны возможности… Да и гордостью ни потомки Индры, ни наследники Асуры обделены не были.

Но это всё было обычными, рабочими вопросами, которые в рабочем же порядке и решались. Тобирама развлекался, составляя красивые инструкции, которые затем торжественно вручались красноглазым, отслеживал шевеления старшего поколения, заранее налаживал пути снабжения нового поселения. Учился не замирать при внезапном тактильном контакте, а самому обнимать брата, дразнить Мадару внезапно распрямляющимися волосами вместо привычной гривы, подхватывать повисшего на шее Изуну — и даже почти не краснеть, отвечая на поцелуи…

Казалось, всё так и пройдёт — без перегибов, медленно, словно перегруженная, но так и не опрокинувшаяся на повороте повозка. Тобирама почти поверил в это.