Откровение

Томас содрогнулся от сладкой боли, душе открылись незримые высоты, и совсем некстати с другой стороны прозвучал запыхавшийся голос:

— Эй ты, с крыльями!.. Стоишь, а в наши святыни проник язычник!

Серафим отшатнулся, в оранжевых глазах вспыхнули белые молнии:

— Язычник? Невозможно!

Олег крикнул торопливо:

— Имеющий очи да видит!

Он хладнокровно указал на Томаса. Рыцарь онемел от такой наглости. Серафим грозно вперил в него оранжевые очи, они тут же заполыхали огнём, сделал шаг к Томасу. Тот беспомощно мекал и разводил руками, а Олег с тем же хладнокровием ударил серафима по затылку с такой силой, что тот, падая, едва не сбил Томаса.

— Ну ты и свинья, — сказал Томас с отвращением.

Олег подхватил на лету ниспадающую красиво хламиду, взгляд стал задумчивым:

— А что, ежели нам переодеться?

— Что? — ужаснулся Томас. — Чтобы я сменил доспехи на это… это?

— Это ангельское облачение, — возразил Олег, но увидел гневное лицо рыцаря, добавил, — серафимье! Ты мог бы одеть поверх своего побитого железа.

Томас на миг задумался, в синих глазах промелькнуло сомнение:

— И в таком виде покажусь Ярославе? В белом хитоне и с дурацкими крыльями? Да еще с шестью, как у урода? Меня засмеют все рыцари.

— Я никому не скажу, — пообещал Олег.

— Бабушке своей скажи, — зло бросил Томас. — Тебя из Британии и в шею не выбить, пока всем не нашепчешь.

Олег пожал плечами, как хошь, снова мраморные плиты отзывались на их шаги, как показалось Томасу, грохотом лавины. Большие ворота начали распахиваться бесшумно и достаточно легко, хотя плечи калики вздулись горами мышц. Самому ему, успел заметить Томас, переодеться даже не пришло в голову. Хотя мог бы, дабы посмеяться над величием ангелов и всего небесного воинства.

— В хехалот! — закричал Олег.

Грудь его раздулась, плечи напряглись. Преображение кроткого отшельника в озверелого воина было таким разительным, что Томас не мог оторвать глаз, хотя надо было мчаться по переходам дворца и рубить всех, а там Господь разберётся, кто прав, а кто виноват. Калика стал выше, шире в груди, мышцы заиграли как молодые удавы, и теперь было видно, что в теле калики нет ни капли жира или дурного мяса, а только тугая плоть, которую не всякий топор возьмёт.

— В хеха… — закричал Томас тоже, запнулся, взмолился. — Олег, как-нибудь обзови по-другому! Все-таки там наш Господь Бог, не пёс какой-нибудь подзаборный…

— Хехалот, — отрезал Олег люто. — Хехалот, он и на небе хехалот.

Он на бегу сорвал со стены факел. Серые стены слились в полосы, тишь коридоров и залов взорвалась грохотом сапог. За ним неслась струя огня, яркого и бесшумного, мелькали статуи и барельефы, темные провалы боковых коридоров.

На бегу налетели на дверь, Олег ударом ноги распахнул створки. Мелькнули мечи, но страшная дубина уже описала сверкающую дугу. В безумном восторге, вымещая гнев и ярость, унижения и недостойное рыцаря прятанье за кустами, Томас орал и распахивал двери ногой, ибо руки заняты… совсем не подарками.

Был грохот, вспышки, в стороны падали блистающие тела, вспыхивали и пропадали. Меч Томаса звенел и рассыпал изумрудные искры. Рядом неслась блистающая скала, все сшибала и размётывала. Томас не успевал видеть ни рук, ни ног, калика двигался втрое быстрее, чем когда спешил к обеду, и впятеро быстрее тех, с кем дрались.

Залы отзывались гулким эхом, их топот превращался в грохот копыт скачущей рыцарской конницы. Томас чувствовал, что он и есть всесокрушающая тяжелая лавина конных рыцарей. Меч в его руках доставал до правой и левой стены, хотя зал широк как турнирное поле. На мраморный пол с грохотом рушились разбитые статуи, падало сбитое со стен оружие.

— Что-то пусто, — вскрикнул он, — а у меня руки чешутся!

— Это тебе не ад, — ответил Олег на бегу. — Там не спят…

В следующем зале двое коленопреклонённых серафимов пребывали в раздумье перед пустой стеной. Меч Томаса и посох Олега разом обрушились в тот миг, когда те в испуге начали оборачиваться. Томас успел увидеть бледное лицо, вскинутые в изумлении брови, оранжевые глаза, полыхнувшие огнём, и тут лезвие меча рассекло мыслителю лоб. Томас зажмурился, пережидая короткую вспышку ослепительного света, даже сквозь веки ослепило, несколько шагов пробежал вслепую, а затем рубил и крушил сквозь плавающие в глазах оранжевые пятна.

Олег услышал, как рыцарь вдруг вскрикнул как закоренелый грешник, вместо ада неожиданно попавший в рай. Олег бросил злой взгляд в ту же сторону. На фоне освещённого окна мелькнул женский силуэт. Светильник ясно высвечивал её фигуру на шторах: стройная, высокая, она лёгким движением сбросила сарафан, подхватила другое платье. Тень изламывалась на шторах, Олег только успел рассмотреть, как женщина сунула руки в одежду, похоже — рубашку, легко и красиво набросила на себя, мелькнул ее точёный профиль, тут же она сместилась в сторону.

— Туда! — закричал Томас как раненый зверь, к которому внезапно вернулись силы. — Я снова её потеряю!!!

— Здесь мир тесен…