Откровенные

Дядя засыпал, а Марк уходил из дому и долго бродил по берегу реки и припоминал слова дяди, стараясь вникнуть в их смысл и решительно не понимая, почему дядя, после этих пьяных вспышек, снова становился покорным и безответным перед теткой.

В такой обстановке, среди вечных ссор и криков, слушая одни и те же разговоры о том, где дядя «урвал» и т. п., преследуемый с каким-то упорством теткой, Марк прожил три года. Уж он со второго же года был освобожден от платы за обучение, и директор, знавший, в какой атмосфере живет этот даровитый и способный мальчик, давно уже имел в виду как-нибудь устроить его иначе.

И вот в один день, вернувшись из гимназии и садясь обедать, Марк объявил дяде, что он от него уезжает.

— Как уезжаешь? Куда? — спросил дядя и бросил взгляд на жену, которая, видимо, обрадовалась такой новости.

— Буду сам по себе жить! — серьезно и не без гордости ответил Марк.

— Да как же ты в тринадцать лет сам по себе жить будешь? Тоже выдумал! Так я тебя и пустил.

— Мне наш директор урок нашел…

— Урок? Такому мальчику? — удивился дядя.

— И хороший, — продолжал Марк, — стол и квартира и десять рублей в месяц.

— И ты не врешь? У кого же это?

— У адвоката Нелюбимова… Знаете?

— Как не знать… Первый у нас в городе адвокат… Так детей его, что ли, учить?

— Да, буду заниматься с ними!

— Ну, Марк, поздравляю, брат… Дай тебе Бог. Там тебе будет лучше, чем у нас! — прибавил дядя и слова взглянул на жену.

— Чем же ему у нас худо было? Кажется, делали, что могли! — заметила тетка. — Чего еще? Мы сами не богаты! — прибавила она.

Дядя замолчал.

— А надо бы Марку хоть новый костюмчик сделать, — робко заговорил он, обращаясь к жене. — И, знаешь ли, хоть белья немного…

— Дай денег, так сделаю! — резко сказала тетка.

— Я дам… Завтра же достану…

— Благодарю, дядя. Мне ничего не надо. Директор уже сделал мне все.

Дня через три Марк переехал в роскошную квартиру адвоката Нелюбимова.

* * *

После отвратительной жизни у дяди, жизнь в семье адвоката Нелюбимова показалась Марку настоящим раем. И Нелюбимов, веселый и жизнерадостный, свежий и круглый мужчина лет сорока с изрядным брюшком, и жена его, довольно красивая женщина не первой молодости, были люди очень добродушные, мягкие и обходительные и относились к Марку всегда ласково и приветливо.

Обязанности Марка были не трудные. Он должен был заниматься по два часа в день с двумя девятилетними мальчиками-близнецами — вот и все. Остальное время они находились под присмотром гувернера, молодого и необыкновенно скромного швейцарца, с румяными щеками и ослепительно сверкающими зубами, не говорившего ни одного слова по-русски. Оба мальчика охотно занимались с Марком, который умел приохотить их к своим урокам и в то же время, несмотря на свой возраст, пользовался у своих учеников большим авторитетом.

У Марка была своя отдельная маленькая комната; после жизни впроголодь у дяди, он теперь отъедался. Нелюбимов любил покушать, и стол у него был вкусный и обильный. Нечего и говорить, как Марк был доволен и как дорожил уроком у Нелюбимовых, у которых он вскоре сделался как бы членом семьи. Марк прожил у них до окончания гимназического курса, оставшись репетитором, когда его ученики поступили в гимназию.

Несмотря на благоприятную в материальном отношении обстановку Марка, жизнь у Нелюбимовых имела очень скверное влияние на мальчика. И здесь, как и прежде у дяди, он очень скоро увидал ту же ложь и гадость, но только не в обнаженном виде, а прикрытую, услыхал те же разговоры и те же мнения, но, разумеется, не в столь грубой форме, а, напротив, в мягкой и даже утонченной. Нелюбимов, очень неглупый, но совершенно беспринципный человек, живший широко и далеко не щекотливый в делах, которые он брал, с добродушным смехом говорил, что он «адвокат для всех», и потому берет всякие дела, не разбирая, чисты ли они или нечисты. Он обязан подать юридическую помощь всякому, обращающемуся за ней. Это его долг, как адвоката, и, кроме того, такая терпимость дает ему хороший заработок. Если же разбирать, что чисто или нечисто, то останешься без дел.

И, он. действительно, «не разбирал», имел громадную практику, считался лучшим адвокатом, жил роскошно и был почти всегда весел, доволен и жизнерадостен.

Прислушиваясь к таким речам Нелюбимова, наблюдательный и умный Марк сперва возмущался и не понимал:, как это можно сегодня защищать то, против чего Нелюбимов восставал еще вчера. Его удивляла та легкость и беззаботность, с которыми говорил Нелюбимов о справедливости и о правде юридической и о справедливости, так сказать, нравственной… Отроку в пятнадцать лет это было не совсем понятно. Но он видел, что Нелюбимов преуспевает, пользуется почетом и уважением и что, напротив, другой адвокат — знакомый Нелюбимова, более разборчивый, и беден, и ни во что не ценится, и Марк, не без логичной последовательности, выводил отсюда свои заключения, и сам мечтал быть когда-нибудь и значительным, и богатым. Это ведь так не трудно казалось ему. Стоит только захотеть…